Наш чемпионат мира лишний раз подтверждает сильное отличие футбола сборных от клубного футбола. Идейных тренеров становится всё больше, но в условиях минимального времени на отладку контроля мяча они проваливаются и уступают тренерам с более прагматичным подходом (привет, Хорхе Сампаоли!). В наше время конфликт билардистов и меноттистов просто не случился бы: сейчас очевидно, что кратчайший путь к успеху со сборной – стать прагматиком, билардистом. Из этого вытекают и основные тренды футбола сборных, подтверждённые на чемпионате мира. Влияние стандартов оставил за скобками – они стали средством достижения результата на уровне сборных ещё давно.
У разных тренеров разное восприятие схемы 4-4-2, оно может меняться даже в рамках одной команды: так, 4-4-2 с Финнбогасоном и вторым большим нападающим (например, Бёдварссоном) концептуально сильно отличаются от 4-4-2 с Гилфи Сигурдссоном впереди. Тем не менее, главные вводные 4-4-2 сохраняются вне зависимости от восприятия тренера и подбора игроков. Это три чёткие линии, расположенные компактно друг к другу, максимально уплотнённые защита и полузащита, контроль центра поля за счёт постоянного движения без мяча, работа нападающих без мяча, часто вертикальная доставка мяча вперёд.
В 4-4-2 проще обороняться – команда может линиями двигаться навстречу мячу, как в кикере. Она создаёт фланговые ловушки, когда соперник пасует во фланг, и блокирует центр, если соперник владеет мячом в центральной зоне. Это стало фактором успеха сборной Исландии (не на ЧМ-2018, а вообще), которая в рамках схемы может меняться, уплотнять линию обороны, но обязательно усложнит сопернику доставку мяча вперёд своими ловушками. Расстановка 4-4-2 помогла и Южной Корее переиграть Германию: четвёрка полузащитников качественно блокировала центр и полуфланги, а при доставке мяча на фланг крайние защитники сразу выбрасывались на Хектора и Киммиха. К ним же начинали движение обе четвёрки, уплотняя зону.
Триумф Артёма Дзюбы в сборной России не был бы возможен без чёткого разделения обязанностей в 4-4-2 нашей команды (да, настаиваю, что Александра Головина правильнее отделять от остальной полузащиты – если хотите, расстановка России ближе к 4-4-1-1, это только цифры). Таранный форвард цепляется за длинные передачи, а более лёгкий игрок собирает вокруг него подборы. Работа связки Дзюба-Головин – самая стандартная в этом плане: Дзюба максимально нагружается длинными передачами, а Головин подстраивается чуть в стороне от нападающего, обычно слева, и собирает мячи вокруг него.
Аналогично работают и команды с большими нападающими, играющие по другой схеме. Бельгия использует Ромелу Лукаку и как таргетмена под прессингом, как было против Туниса. Причём Лукаку нагружают не только длинными передачами, под которые обычно подстраивается Мертенс, но и передачами между линий, после которых Лукаку скидывает мяч первым касанием под рывок в полуфланг (обычно его делает тот же Мертенс или Де Брёйне). У Сербии под скидки Митровича в 4-2-3-1 или 4-1-4-1 подстраиваются оба вингера, Тадич и Костич/Ляйич.
Влияние больших нападающих распространяется и на штрафную площадь. В условиях более прагматичного футбола, чем ранее, многие соперники запирают центр, оставляют фланги и максимально насыщают пространство перед своими воротами – так, чтобы пройти через передачи низом было максимально сложно. В таких условиях против низкой обороны обязательно нужен нападающий, способный продавить защиту и замкнуть кросс. В плей-офф против таких команд, как Швеция, Россия, Дания, это обязательно пригодится.
Опять же возвращаясь к успеху Южной Кореи: главный ключ команды к победе – перекрытый центр, сбивший игру Германии на фланги. Да, Озил и Ройс сделали на двоих 3 сильных открывания в центре между линиями в ситуациях, когда корейцам (прежде всего опорнику Чан Хён Су) не хватило концентрации – но из таких моментов Германия не извлекла ничего, а все свои моменты создала после кроссов с правого фланга.
Более того, корейцы заставили Германию сознательно игнорировать центр в развитии атаки. По ходу второго тайма «бундесманншафт», двигая мяч в полуфланге, или отдавала его в край, или резко переводила в другой полуфланг. Даже если принимающий более свободно получал мяч, как Киммих на скриншоте, Корея быстро перестраивалась – и провоцировала новый пас в край.
За счёт mid-прессинга отлично функционировали 4-4-2 сборной России, где Газинский и Зобнин прибавили по ходу турнира во взаимопонимании: Газинский встречал соперников более агрессивно, Зобнин качественно страховал. Такой прессинг Исландии и Хорватии сбил на фланги Аргентину. Даже против Швеции Германии было сложно развивать атаки через центр, основная угроза тоже создавалась после навесов.
Необычно писать такое, но главный двигатель этого тактического тренда – сборная России. Против Саудовской Аравии наши пробежали 117 км 963 м, это лучший результат чемпионата мира. Пробег против Египта – 115,2 км. Второй игрок турнира по пробегу после Кристиана Эриксена (внезапно) – Роман Зобнин. Понятно, что беговая статистика сама по себе – просто красивые цифры, и важнее данные по рывкам, спринтам, которые FIFA даёт очень ограниченно. Но и такие данные сборной России в полном порядке. Например, Александр Головин против Саудовской Аравии пробежал 5,9 км, когда Россия не владела мячом, и сделал 69 спринтов. Это очень много.
Сильная физика стала ещё одним важным ключом к успеху в институте сборных. Матч Кореи и Германии хорош для оценки ещё и этим. Германия не ставит на физику, она агрессивно включается в стартовый прессинг, но быстро выдыхается и не успевает домой, если волна стартового прессинга не проходит. Это сломало течение игры во втором тайме. Корея неоднократно проходила давление немцев, выходила в контратаки с численным преимуществом и лишь чудом не забила свой мяч намного раньше.
Понятно, что Фернандо Йерро, получивший работу за два дня до чемпионата мира, не успел бы ничего сломать. Сейчас на турнире сборная Испании Хулена Лопетеги, а её нынешний тренер влияет только на моральное состояние команды (и скорее влияет плохо). Но есть другой, более важный пример. Тренер Японии Акира Нисино дома считается прагматиком, первым делом он перестраивал команду на схему 3-4-3, которую использовал в «Нагое Грампус Эйт». Однако качество исполнителей и багаж Вахида Халилходжича сделал своё дело: японцы, обладавшие техничными исполнителями длинных передач и плеймейкерами разных зон (Сибасаки глубже, Кагава выше), добились качественного контроля мяча.
Антипример – Аргентина Хорхе Сампаоли. Аргентинцы очень много стерильно контролируют мяч, без адекватного продвижения вперёд и создания остроты в чужой штрафной. Так, в «матче жизни» против Нигерии команде понадобилось 35 минут, чтобы нанести хотя бы один удар при своём тотальном контроле мяча. Здесь две взаимосвязанных вещи: у тренера сборной слишком мало времени, чтобы налаживать контроль и доводку мяча до опасных ситуаций, а соперники, большей частью прагматичные, пользуются тем, что достигается проще, и разбивает контроль.
Вариативность и прогресс Хорватии по ходу турнира
Работа Златко Далича на чемпионате мира нереально контрастирует со всем, что было до. Хорватия ехала сюда разбитой командой, где отлажен только прессинг, контроль мяча примитивен, а лучшая линия – центр полузащиты – используется максимально неэффективно, не управляя игрой. Более того, даже на старте ЧМ Хорватия оставалась разбитой командой, не знающей, как двигать мяч на чужую треть. Шаг вперёд слишком широкий: Хорватия не только выиграла три из трёх, но и сильно добавила в качестве футбола. Одна цифра, объясняющая прогресс – 100% точности передач Матео Ковачича против Исландии, 79 точных из 79.
Футбол Хорватии, несмотря на прогресс во владении мячом и управлении пространством, остаётся близким к механическому. В атаке команда использует серию наигранных комбинаций – например, создание пространства в левой половине поля после лонг-болла под диагональ на свободный правый фланг под забегание Врсалько. Или навесы исключительно на дальнюю штангу. Есть и теневые механические роли, как у Ракитича (пропускать вертикальные передачи на Манджукича, специально открываясь под траекторию паса), Крамарича (уходить за мячом глубоко, создавая численный перевес) или Перишича (перемещаться на острие атаки, если Крамарич опускается глубже).
Главное, что делает Далич – умно варьирует состав, расстановку и тактику. Против Нигерии и Исландии, чтобы лучше контролировать мяч, хорваты играли с Андреем Крамаричем на острие атаки: форвард «Хоффенхайма» много опускался в глубину, помогал центральным хавбекам и давал движение. Против Аргентины Далич перешёл от 4-2-3-1 к 4-3-3, перестроил командный прессинг (трое в первой линии прессинга, а не двое, как обычно) и отправил Брозовича под man-oriented-опеку Лео Месси.
Хуан Карлос Осорио построил парадоксальную команду. Контролируя мяч, Мексика много катает его стерильно, без адекватной доводки атак до ударов, но очень опасно жалит в контратаках. Оставаясь без мяча, Мексика всё равно думает об атаке: при стандартах у своих ворот Осорио держит трёх игроков для потенциальной контратаки, в позиционной защите тоже стабильно не участвуют 2-3 человека. Быстрая доводка мяча до них за счёт вертикальных передач и простых выносов делает Мексику очень острой на скорости. С одной стороны, это делает оборону Мексики уязвимой, с другой – помогает против более классных команд в атаке (против Германии команда Осорио нанесла 7 ударов после контратак).
У Мексики есть несколько чётких идей, что именно нужно делать в позиционной атаке. Во-первых, сразу после отбора Чичарито занимает позицию, максимально комфортную для приёма вертикальной передачи. Во-вторых, Мексика резко ускоряется на флангах – это делает очень опасным Ирвинга Лосано, часто освобождаемого от работы без мяча. В-третьих, Мексика в своих атаках действительно ставит на максимальную прямоту и вертикализацию. Против Бразилии такие быстрые контры могут сделать результат сенсационным.
Уругвай никогда не был стереотипной южноамериканской командой, вот и сейчас проблемы Оскара Табареса с составом близки скорее европейцам: слишком много динамичных интенсивных центральных полузащитников, очень мало чистых фланговых. Это повлияло на расстановку Уругвая в позиционной атаке (2-2-2-4, где фланг закрывают крайние защитники, а крайние хавы – Де Арраскаета, Родригес, Нандес – привязаны к полуфлангам). Это же привело к эксперименту Табареса в матче с Россией: «чарруас» сыграли 4-4-2 ромбом, где Торрейра был нижним, Бентанкур – верхним, а Весино и Нандес распределились по краям. В такой расстановке Уругвай по умолчанию добавлял одного игрока в билд-апе: не 2-2, как в стандартной схеме, а 2-3. Эффективное оружие против линейных 4-4-2, как у России.
При такой схеме Уругвай хуже двигал мяч вперёд, но легче находил свободные варианты при билд-апе. Это немножко парадоксально, но объяснимо: после быстрого гола Уругваю не нужно было резко вертикализовать футбол, команда много «катала вату» в начале атаки. Лишний игрок в билд-апе это позволял. Система прессинга тоже изменилась, и в ней себя отлично почувствовал Родриго Бентанкур, дополнительно насыщавший зону, где прессинговали Суарес и Кавани.
Вполне возможно, это работа Оскара Табареса на будущее: Португалия, как и Россия, использует при обороне линейные 4-4-2.
Владимир Петкович здраво решил, что полноценно закрыть Неймара нельзя, но можно снизить его эффективность и спровоцировать на психоз – жёстко встречать и перекрывать дорогу в центр. Неймар попал в ловушку к Штефану Лихтштайнеру и Валону Бехрами, а косовский албанец, выполнявший задачи страхующего, полноценно разбил Неймара. Как только Неймар получал мяч за спиной Лихтштайнера или смещался в центр, Бехрами начинал жестокую охоту. Профит – 10 фолов на Неймаре, психованный бросок мяча в газон (поплыли нервы) и самый жёсткий перфоманс турнира от Бехрами.
Специально под Неймара перестроил план и Младен Крстаич – поменял Ивановича на правом фланга защиты на более резкого Рукавину, дал более оборонительную установку Тадичу и дал команду создавать 2v1 на фланге против Неймара. На примере Крстаича можно проверить, что комбинация «правый защитник + опорник» более выгодна, чем комбинация «правый защитник + правый инсайд», чтобы закрыть Неймара. Бразилец освоился к концу первого тайма, начал вытаскивать Рукавину за собой и закидывать мяч в свободный фланг. Сербия оказалась вообще не готовой к такому плану: страхующего Рукавины на поле не нашлось.
Главная тактическая деталь, отправляющая Англию в список теневых фаворитов чемпионата мира. У Англии очень классные сложные розыгрыши, завязанные на движении в штрафной и до штрафной. Это, во-первых, ложные рывки, как перед голом Тунису. Джордан Хендерсон отвлёк тунисца, создал преимущество в зоне, откуда свободно выпрыгивали Магуайр и Стоунс. Ещё один игрок в четвёрке, Гарри Кейн, тоже сделал ложный рывок, сразу ускорившись под потенциальный отскок (он и случился).
Ещё два гола после классных розыгрышей стандартов прилетели Панаме. Под Джона Стоунса при угловом специально расчистили пространство: двое на ближней штанге ускорились и вытянули за собой соперников, а двое стоявших чуть дальше 11-метровой отметки создали блок. Ещё один гол Стоунса, после розыгрыша штрафного, с несколькими подряд резкими движениями – в штрафной, за штрафной – должен войти в списки лучших на ЧМ.
Стандарты Англии очень хороши, но есть два повода относиться к ним настороженно. Во-первых, в соперниках «трёх львов» были Тунис и Панама – два андердога с явными пробелами в тактике, понимании игры. Бельгийцы сыграли против английских стандартов намного более собранно, реагируя на ложные движения и пользуясь менее качественными подачами (много летело в руки Куртуа). Во-вторых, что, если Саутгейт спалил все свои идеи стандартов уже сейчас?
Сейчас в сборной Англии настолько зациклены на статичных ситуациях, что задолго до чемпионата мира начали работу над пенальти. «Мы практикуем тренировки пенальти. У нас есть разработанная стратегия, мы используем её с марта», – сказал Гарет Саутгейт после матча с Бельгией. Если английское проклятье пенальти будет снято этим летом, не удивляйтесь.
Брозович – man-oriented-опорник. Персональное решение под Лео Месси, Златко Далич объяснил его преимуществом Брозовича в интенсивности перед Баделем и Ковачичем. Хорват выдал почти идеальный матч в опеке Месси, перерезал мячу все дороги к Месси и доказал главный тезис: опекая Месси, нужно реагировать на его движение, но одновременно контролировать и свою зону. Фишка Месси при персональных прессинг-ориентировках – вытаскивать опорника, создавая пространство для открывания партнёров. Брозович дал такое пространство всего однажды.
В остальном Брозович сыграл очень качественно – либо перекрывал вариант паса на Месси в 1-2 метрах от него, либо страховал Ракитича и Модрича, когда Месси получал мяч ближе к флангам. Марсело лишь однажды дал Месси исполнить задуманный пас из центра, в остальном съел аргентинца. Частично это следствие неудобной для Месси тактики 3-4-2-1, однако Брозовича это не должно волновать.
Головин – «десятка». Алану Дзагоеву здоровья, но его травма даже позитивно повлияла на сборную России. Александр Головин оказался более эффективен в своих задачах – собирании подборов после длинных передач на Артёма Дзюбу и создании численного преимущества в полуфланговых и фланговых зонах. На подборах Головин грамотно забегает под Дзюбу, чуть ниже и левее форварда, и ускоряет атаку в полуфланг. А его роль в атаке объяснит ассист в матче с Саудовской Аравией, когда Головин дополнительно заполнил правый полуфланг и мягко навесил на Артёма Дзюбу. Из-за своего движения Головин стал главным магнитом передач низом для сборной России, во всех зонах он грамотно ищет пространство.
Кинтеро в роли Хамеса. Главная задача плеймейкера сборной Колумбии – опускаться к центральной линии на фланги, создавать численное преимущество и выпиливать передачи вразрез под ускорение кого-то из фланговых игроков. Обычно такую роль у Los Cafeteros выполнял Хамес Родригес, но проблемы Хамеса со здоровьем скинули его задачи на плечи Хуана Кинтеро. Оказалось, что это даже к лучшему. Кинтеро выбил дичайшие 27,5 Impect/90min за матчи с Японией (час в меньшинстве до замены) и Польшей. Скорее всего, цифры чуть сгладятся на дистанции, но всё равно оставят Кинтеро в топе самых острых игроков чемпионата мира.
Более того, Хосе Пекерман по ходу турнира показал, что может использовать Хамеса и Кинтеро на поле вместе. Он раскидал двух плеймейкеров на разные фланги и наделил разными ролями в быстрых атаках – Кинтеро ждал мяча в центре, Хамес левее на одной линии с Фалькао. Такой план помог разорвать на скорости Польшу.
Сибасаки – глубинный плеймейкер. Гаку Сибасаки, игравший в «Хетафе» десятку или вингера – не самая очевидная кандидатура в сборной Японии на такую роль: Синдзи Кагава в последние пару лет лучше чувствует себя именно в глубине, как «восьмёрка». Однако Сибасаки стал одним из трёх японцев, явно превзошедших ожидания на турнире (ещё двое – Сёдзи и Осако), выбил Packing уровня Луки Модрича (46,6) и качественно нагружал правый фланг Японии. Закидывал туда резкие передачи под рывки Сакаи и сам создавал численный перевес в зоне.
Криштиану Роналду как насыщающий левый фланг. Фернанду Сантуш снова подчинил Криштиану команде, и снова его роль косметически изменилась. При билд-апе Португалии, ударах от ворот и в начальной стадии контратак Роналду забегал налево, где создавал численный перевес, выигрывал воздух и скидывал мяч одному из чистых левофланговых игроков, Геррейру или Бруну Фернандешу. Изначально решение казалось разовым, специально под Начо, однако свою роль Криштиану сохранил и в других матчах. Что ж, это работало: против Марокко, зацепившись за мяч слева, Роналду выпилил умную передачу под рывок Гонсалу Гедеша.
Гонсалу Гедеш – второй нападающий. Логичное решение Фернанду Сантуша, чтобы сохранить победную стратегию 2016-го. Нани не тянет сборную Португалии, и тренеру нужен игрок похожего типажа. Гедеш максимально подходит – быстрый, нацеленный на удар, знакомый с ролью центрального нападающего. Главная проблема Гонсалу – потери концентрации: как при атаках Португалии (слабая реализация явных моментов при очень качественных открываниях, предпочитаю оценивать второе как минимум не ниже первого), так и без мяча (в матче с Испанией отлично опекал Бускетса 35-40 минут, а во втором тайме поплыл).
Перед Евро-2016 Сантуш работал над движением Нани в штрафной, из-за чего Нани при навесах превращался в полноценного форварда – отлично выбегал из-за спин защитников на ближнюю штангу. От Гедеша не требуется даже этого: только скорость и правильное движение в контратаках. Гонсалу даёт это даже сейчас: классно забегает под Криштиану и скидывает ему мячи.
Затяжка времени Японией. Проход Японии в плей-офф по правилу fair-play плохо вяжется с 15-минутной вялой перепасовкой до центральной линии. Но осуждая Японию, не забывайте про два смягчающих фактора. Первый: тренер азиатов Акира Нисино сам недоволен, что команде пришлось играть в такой футбол. «Я не рад, что мы играли так. Удержание мяча не входило в наши изначальные планы. Но сложилась очень сложная и рискованная ситуация. Я не хотел раскрываться и решил, что мы попробуем положиться на параллельный матч Колумбии и Сенегала», – сказал Нисино.
Второй фактор: Японию осуждают либо люди с амнезией, либо моралфаги, видевшие из 270 минут команды на турнире только эти 15. По первым двум турам Япония запомнилась как команда, заслужившая подъём в плей-офф – она контролировала мяч лучше соперников, качественно комбинировала перед штрафной, гибко меняла расстановку билд-апа и зоны направления атак по ходу матчей. После двух туров Япония была второй командой группы по Packing и находилась в топ-10 ЧМ по Impect (104, у Сенегала – 74). Вдобавок японцы выдали неплохой первый тайм против Польши. Но всем плевать, все видят только концовку третьего матча.
Связка Эрнандес-Павар на флангах защиты Франции. Странно, что даже в группе Дидье Дешам лишь однажды выпустил Джибриля Сидибе и вообще не попробовал связку Менди-Сидибе. Однако это отличная иллюстрация того, как Дешам намерен добиваться результата на чемпионате мира. Ещё до турнира Дешам разделил четвёрку крайних защитников на две связки: явно атакующую, создающую расстановку 2-3-5 при владении и контролирующую фланги почти целиком (Менди-Сидибе) и более сдержанную, редко включающую мощные забеги до штрафной, нацеленную на первый пас (Эрнандес-Павар). Выбор второй связки означает, что даже в группе Франция сделала ставку на собранность, сдержанность. Смысл отступать от такого плана в плей-офф?
Замены Паулиньо по ходу группового турнира. Тите не отступает от схемы 4-3-3 и механики своего футбола, и даже слабо работающий план (идея с забеганиями Паулиньо вторым темпом пока работает не так качественно, как может) не мешает тренеру сохранять основную идею. В матчах со Швейцарией и Коста-Рикой Тите заменами показал, что может варьировать игру команды в рамках одной схемы с помощью одной перестановки. Против Швейцарии Тите заменил Паулиньо на Ренато Аугусто – так у Бразилии стало больше meio-campista, отвечающих за умное движение мяча из центра. Против Коста-Рики – выпустил Фирмино, который чаще включался в штрафной, под навесы и под рывки вторым темпом.
Обеими заменами Тите повернул игру так, как нужно – улучшил контроль и добавил больше мощи в штрафной. Так что даже в сложных матчах у Бразилии есть отличный резерв.
Оби Микел – «десятка». Гернот Рор – автор самого странного позиционного решения турнира, но оно отчасти объясняет проблему африканской футбольной школы. Африка пачками производит мощных, жёстких опорных полузащитников, вроде Идрисса Гейе, и быстрых нападающих, близких к старой европейской школе (Ихеаначо, Обамеянг). Промежуточного звена нет, и логично думать, что дело банально в африканской генетике. Крутых темнокожих АПЗ из Африки нет, кажется, со времён Джей-Джея Окочи – исключение, только подтверждающее правило. Поэтому, играя 4-2-3-1, Рор столкнулся с серьёзным вопросом: использовать под нападающим, Игало, второго такого же или более-менее адекватного опорника? Выбор пал на Оби Микела, который стал «десяткой» с прессинг-ролью. Правда, исполнял её Джон очень плохо.
