Текст: Сергей Титов
Карпин подстроил тактику фланговых атак под «Урал». Высота линии обороны – явная проблема команды Дмитрия Парфёнова. Если в среднем блоке центральные защитники агрессивно выдвигаются из линии в отбор, то при переходе в низкий блок вся четвёрка садится слишком глубоко, иногда даже к линии вратарской. При этом вингеры создают компактность на флангах через раз (против «Ростова» они дали очень много свободы Чернову и Козлову), а Аугустыняк и Фидлер, а в предыдущих матчах Бумаль, часто смещаются к флангам на подстраховку, и слабо страхуют друг друга. Так возникают проблемы и с компактностью между линиями, и в зоне 14.
Основные принципы атаки «Ростова» не изменились, но Карпин явно подстроился под слабости «Урала». В первом тайме гости часто развивали фланговые атаки передачами в зону 14: один из опорников стягивался к крайнему защитнику – Фидлер к Кулакову, Аугустыняк к Меркулову – а второй опускался слишком глубоко.
Есть мысль, что это умышленная ловушка Парфёнова, так как повторяется из матча в матч – центр открывается для паса туда с фланга, но затем принимающего атакует или защитник, выбегающий из линии, или глубоко севший опорник. Но против «Ростова» с Норманном, Поповым и Ерёменко, опасно бьющими из-за штрафной, это неоправданно опасная ловушка. Игроки «Урала» успевали к принимающему в зоне 14, но испытывали проблемы, если он подключал второго игрока – например, так Попов вывел Ерёменко на удар с неприятным рикошетом.
За первые полчаса «Ростов» сделал 11 передач в уязвимую зону, но затем «Урал» стал компактнее защищаться в низком блоке – Фидлер и Аугустыняк оставались в центре, а не блокировали треугольники на флангах. Это ослабило доводку мяча в зону перед штрафной «Урала»: после 30-й минуты «Ростов» сделал туда те же 11 передач.
После перерыва Карпин нашёл альтернативное оружие – фланговые подачи и прострелы в карман между защитниками и опорниками «Урала». При доводке мяча до позиции для кросса четвёрка защитников опускалась к линии вратарской, скорее всего, чтобы не допустить передачу в зону между вратарём и защитниками (такие передачи – самые мерзкие для обороняющейся команды: мяч направляется в глубокую зону, нужно резко чувствовать ситуацию, любая несогласованность или ошибка на перехвате крайне опасна). Игроки «Ростова» на ближней штанге сажали линию ещё ниже ускорениями к вратарской, а опорники недорабатывали по включениям из глубины или с дальнего фланга. Шомуродов, Сигурдарсон, Байрамян до замены вбегали в растянутую зону, а Ерёменко классно доставлял мяч в штрафную с правого фланга, откуда шла основная угроза.
В предыдущих матчах «Ростов» не использовал такие подачи. Против линии защиты, садящейся слишком глубоко, Карпин использовал кроссы на линию вратарской – туда вбегал Шомуродов, получавший динамическое преимущество против защитника, способного выпрыгнуть только с места. Так что это либо очень удачный экспромт, либо отличная реакция Карпина на проблемы соперника. Гол Шомуродова прилетел как раз из такой комбинации: Кулаков перед подачей Байрамяна опустился к линии вратарской, а Шомуродов, перед доставкой мяча в штрафную искавший мяч за спиной Кулакова, сделал движение к 11-метровой отметке.
Подачи на линию вратарской под ускорение из глубины «Ростов» тоже использовал. Крен атак направо и точные кроссы Ерёменко на дальнюю штангу наложились на самую уязвимую зону «Урала» при навесах. Ароян очень слабо играет по верховым мячам, не рассчитывает траекторию подач, иногда даже уворачивается от воздушных единоборств в штрафной – он стал мишенью для навесов на дальнюю штангу, а Кулаков со спины его не страховал. Так «Ростов» создал два явных голевых момента – для Шомуродова и Сигурдарсона.
Вингеры и прессинг «Урала» облегчили сопернику контроль. «Урал» страдал из-за недостатка компактности на всех участках поля, но если перед штрафной и внутри команда допускала системные тактические ошибки, то на флангах и в средней трети они накладывались на лень игроков без мяча, особенно после замены Эль Кабира на Бавина. Прессинг «Урала» мог подавить билд-ап «Ростова». С 8-й минуты команда Карпина начинала атаки в структуре билд-апа 3-1, со смещениями Норманна к центральным защитникам и Поповым над тройкой. При этом если первая линия прессинга «Урала» закрывала Попова, Сигурдссон, Чистяков и Норманн лишались поддержки в центре и полуфлангах – они либо катали мяч между собой, либо подключали крайних защитников.
Характерная черта билд-апа «Ростова» в матче – правый ЦЗ, Чистяков, располагался шире Сигурдссона, чтобы по возможности играть через Ерёменко. В середине первого тайма «Урал» подстроился под структуру на краткосрочном отрезке – когда Чистяков широко получал мяч, Эль Кабир выдвигался к нему и перекрывал линию передачи вперёд. Бикфалви и Панюков были готовы к прессингу по пасу назад. Под таким прессингом «Ростов» хуже двигал мяч вперёд низом.
Если прессинг Бикфалви и Панюкова не поддерживал третий игрок, «Ростов» легко преодолевал давление. При доводке мяча до крайнего в первой линии билд-апа Бикфалви разрывался между Поповым и центральным игроком в первой линии (обычно им был Норманн). Типичная ситуация – Бикфалви двигается ближе к чужим воротам, его отрезают передачей на Попова.
Альтернативная идея, к которой «Ростов» часто прибегал в первом тайме – диагонали Норманна, Попова или Ерёменко на дальний фланг под ускорения Чернова: например, так началась лучшая комбинация «Ростова» в первом тайме с ударом Байрамяна из центра штрафной. Идея работала из-за расположения Кулакова и Димитрова на фланге, куда направлялась диагональ. Кулаков реагировал на открывания Ионова/Байрамяна в центр и сужал зону, а Димитров оставался на одной вертикальной линии с Кулаковым, не читал диагонали на Чернова наперёд.
Странно, что «Урал» оказался не готов к подключениям Чернова. Во-первых, «Ростов» использовал диагонали налево и в предыдущих матчах. Во-вторых, в матче против «Терека» Парфёнов дал установку Егорычеву опускаться пятым защитником в линию при подключениях Харина. Как и грозненцы, «Ростов» в позиционных атаках использует пятёрку игроков на передней линии – но Димитров не подстраивался под забегания Чернова, и гости получали ситуации 5v4.
После выхода Бавина аналогичная проблема возникла и слева, но если Димитров реагировал на забегание уже после диагонали, то Бавин совсем не помогал на фланге, даже на подстраховке. Из-за его недоработок Козлов во втором тайме активнее подключался в атаку, больше свободы получал Ерёменко, а «Ростов» провёл несколько похожих атак: пас направо Козлову – вместо Бавина его встречал Меркулов – один из инсайдов забегал за спину и получал передачу на ход. Парфёнов заметил лень Бавина и перевёл его направо, а на проблемный фланг выпустил Егорычева, но и он не сдержал подключение Козлова перед вторым голом.
Текст: Михаил Громов
4-1-4-1 «Крыльев» и насыщенный центр не справились с движением «Локо». Миодраг Божович выстроил свою команду по компактной схеме, где строго должен быть разрушающий опорник, а фланговые атакующие полузащитники при обороне помогают крайним защитникам, опускаясь ниже и не давая разбежаться латералям соперника. Противоядие от «Локомотива» на бумаге выглядит именно так, но на практике «Крылья» допускали много разрывов между линиями и позволяли гостям спокойно принимать мяч на своей половине поля в полуфлангах и в опорной зоне, как бы ни старались держать компактность. Защитники и опорники «железнодорожников» катали мяч в центре поля, растягивая построения «Крыльев», провоцировали на прессинг, а затем резкой вертикальной передачей отрезали две, а то и три линии.
Вот типичная ситуация для этого матча. «Локомотив» доводит мяч до Баринова/Крыховяка, что становится триггером для Гацкана, который вылетает в прессинг с целью перехвата мяча или накрытия соперника. В то же время Соболев своим расположением разбивает связь между опорной зоной «Локо», а Канунников перекрывает вариант для передачи на фланг. Однако Алексей Миранчук ищет бреши между линиями соперника на высоком уровне даже по мировым меркам, и он активно пользовался невнимательностью Тимофеева и Мияйловича к передвижениям.
Постоянное умное движение Алексея и умение опорников «Локо» исполнить точную передачу под давлением сделали своё дело. Скриншот выше – самая креативная атака подопечных Сёмина в матче. Алексей Миранчук принял мяч, сместился чуть центральнее на дриблинге, отыгрался с братом в стенку – так они вошли в зону 14 «Крыльев». Антон отдал передачу на Смолова, в это же время Алексей сделал открывание в штрафную и получил в касание уже от Фёдора, но Рыжиков грамотно сократил дистанцию, поэтому Миранчук не сумел завершить выход голом. Завершение не удалось, но идея атаки – высокого уровня.
Когда опорники «Крыльев» всё-таки поспевали за движением Алексея Миранчука, у «Локо» появлялись другие варианты для вертикальных передач. Два раза со своей половины поля в штрафную точно обострял Игнатьев, но самый опасный момент получился после передачи Антона Миранчука на Фёдора Смолова. Именно за счёт сильной вертикализации игры (даже со своей половины) и постоянного интенсивного движения атакующей линии москвичи создавали самые опасные моменты матча.
Здесь Фёдор Смолов показал отличное забегание, на Антона Миранчука вытянулось сразу три футболиста «Крыльев» — но это не помешало ему вывести Смолова один на один с вратарём. Кстати, помимо гола и открываний Фёдор выполнил хороший объём работы в подыгрыше. Он несколько раз за матч помогал Миранчукам накоротке, обострял в штрафную сам, выводил Жемалетдинова на ударную позицию, сделал несколько качественных скидок. После неудачных стартовых туров Смолов наконец-то набирает форму, и это качественная прокачка по сравнению с Эдером.
Активность Крыховяка сильно влияет на «Локомотив». Гжегож не всегда остаётся замеченным, но без того объёма работы, который он выполняет в одиночку, «Локомотив» регулярно бы недобирал очки. От уровня вовлечённости Крыховяка в игру, его успешных действий в какой-то степени зависит настроение всего «Локомотива». Прежде всего, поляк максимально полезен в плане работы без мяча. Его напарник по связке в опорной зоне – Дмитрий Баринов – тоже вовлечён в эту работу, и он дополняет Крыховяка: где поляку не хватает агрессивности и скорости, там дорабатывает Баринов, в основном на подборах. Однако в остальном разрушительный аспект игры Крыховяка находится на другом уровне – то, как он занимает позицию, передвигается, читает игру на перехватах и вступает в единоборства, не сравнится ни с одним другим игроком «Локомотива». Так, в первом тайме с «Крыльями» Крыховяк лично остановил три контратаки «Крыльев» и одну позиционную.
С его перехвата после неудачной передачи Комбарова на Тимофеева началась хорошая контратака «Локомотива» с участием братьев Миранчуков, которые раскрутили её за две передачи и вывели Смолова на ударную позицию. Важно, что Крыховяк после восстановления владения может быстро и точно отдать передачу вперёд. У него есть диспетчерские навыки, он хорошо видит поле и быстро думает и, хотя Баринов двигает мяч немного чаще, поляк остаётся важной опцией – скорее всего, между ними просто нет чёткого распределения обязанностей, и они оба двигают мяч по ситуации.
Однако если Крыховяк теряет игровую волну – а так как он нестабилен, это происходит часто – у «Локомотива» начинаются проблемы. Такое было в игре с ЦСКА на прошлой неделе: в первой половине встречи Крыховяк недорабатывал, но во втором тайме включился и в одиночку выжигал весь центр поля, подарив партнёрам надежду на камбэк. В Самаре провал Крыховяка, наоборот, случился во втором тайме. Гжегож стал пассивнее работать без мяча, иногда оставлял опорную зону и возвращался в неё пешком, из-за чего «Локо» начинал проседать с каждой атакой «Крыльев» всё больше.
Крыховяк должен был играть по Тимофееву, но потерял его и решил возвращаться в оборону пешком. Чорлуке пришлось страховать Гжегожа, выдираясь из линии защиты, но «Крылья Советов» всё равно развернули хорошую атаку, которая закончилась ударом Канунникова.
Ближе к концу встречи «Локомотив» пропустил и, казалось, победа упущена. Справедливости ради, в пропущенном мяче виноват не один Крыховяк – Рыбус завозился с мячом на фланге и был накрыт, после чего последовал навес на Соболева. Однако Гжегож сыграл пассивно в своей штрафной, пропустил рывок Соболева и даже не попытался ни передать его более крепким партнёрам, ни как-то помешать сопернику самостоятельно.
Зато потом Крыховяк вывел «Локомотив» вперёд своим голом в последней атаке, выиграв воздух. Вот такой противоречивый, но очень влиятельный полузащитник.
Текст: Игорь Печерица
Активности «Спартака» хватило на 12 минут, а дальше в дело вступило «Динамо». И дело вряд ли в том, что в этом был коварный план красно-белых: активный старт и откат в ожидании свободного пространства. Просто у хозяев не получался выход из обороны, что было следствием как структурных проблем, так и прессинга динамовцев.
Центральные защитники «Спартака» не получали поддержки от опорных хавбеков, а потому, создавая ситуацию 2 в 2, «Динамо» спокойно направляло атаку хозяев на фланг. Чаще это был правый, где Ещенко сталкивался с необходимостью действовать быстро (72% точность передач – худшая в команде). Показательно, что правый защитник наряду с Гулиевым и Зобниным стал лидером у «Спартака» по передачам в одно касание (14), большинство из которых были в условиях прессинга и при лимите вариантов.
Получив мяч за счет прессинга, «Динамо» эффективно использовало территорию – 46% владений команды заканчивались проникновением на треть соперника, а каждая 5-я позиционная атака доводилась до удара. Правда, ударам этим не хватало качества: из 24 ударов в матче «Динамо» только 7 нанесло из штрафной площади, все они были неточными. И причина видится не только в излишней нацеленности Панченко на взятие ворот.
Эффективному продвижению мяча у гостей способствовала структура, при которой Каборе занимал позицию либо правее центральных защитников, либо между ними, а команда получала ситуацию 3 в 2 в начале атаки против Джано и Понсе. Юсупов при этом занимал позицию между линиями нападения и полузащиты «Спартака», предлагая транзитную роль между группами «Динамо».
Далее следовало 2 основных варианта развития наступления: диагонали Каборе на фланги, очень часто под попытки открывания за спину Ещенко или Айртону; передачи между линиями от Юсупова и Каборе в атакующую группу. И если с первым вариантом «Спартак» уверенно справлялся, то второму способствовал собственной слабой компактностью. Причем зазоры возникали как по вертикали (группа защиты и полузащиты отходила к воротам не синхронно), так и по горизонтали (свободные каналы между вингерами и опорными).
Кроме того, дополнительно пространство между линиями «Спартака» создавала позиция Юсупова. Он, отвлекая одного из опорных противника, создавал дополнительное место либо для Панченко, либо для Шиманьского, с которыми комбинировал чаще всего до перерыва (5 передач в адрес Панченко, 4 – Шиманьского). Именно за счет этих связок команда обычно проникала к опорной зоне соперника, доводя атаку до завершающей фазы.
И хотя проникновение в опорную зону «Спартака» было регулярным, острых передач оттуда «Динамо» выполнило только 3 (при общем количестве в 20 передач из опорной зоны оппонента). Малая нацеленность Шейдаева на ворота кажется основной причиной. Форвард за отведенное время дал только одно острое предложение для Панченко, но и в той ситуации ушел от створа и в итоге упустил хорошую возможность для взятия ворот. В остальном он чаще открывался к мячу, а не к воротам, либо предлагал себя движением к флангу, откуда максимум мог отдавать назад, не создавая угрозы для ворот.
Вышедший на замену Грулев по движению выглядел острее и его нацеленность на створ в одном из эпизодов справедливо могла привести к пенальти после единоборства 1 в 1 с Жиго.
Помимо появления на поле молодого форварда, из второго тайма у «Динамо» можно выделить еще 2 изменения: отказ от длинных передач Каборе на фланги (всего 2 длинных паса после перерыва, 11 – до) и акцент на групповые взаимодействия, особенно на левом фланге; перевод Жоаозиньо направо.
В первом случае ставка «Динамо» была на насыщение правого фланга группой четырех игроков (фланговой паре помогали Юсупов до замены и Панченко) и использование пространства, которое своей агрессивной манерой игры создавал Ещенко. Правый защитник «Спартака» агрессивно выходил в отбор (7/6 – лидер команды) и на перехват мяча (18 перехватов – лидер матча), рано сближаясь с оппонентом и создавая большой разрыв с Жиго. Комбинируя обозначенной группой, «Динамо» нередко проникало в это пространство, однако затем атаке команды не хватало точных прострелов в штрафную.
Во втором случае «Динамо» стремилось использовать техничность и креативность Жоаозиньо для проникновения в опорную зону «Спартака»: по количеству взаимодействий с Панченко он стал лидером команды (18). В опорную зону соперника он сделал 8 передач, большинство из них – после смещений с правого фланга.
Поскольку «Спартак» после перехода на схему 4-4-1-0 слишком глубоко и широко располагал крайних полузащитников для контроля крайних защитников «Динамо», это давало сопернику дополнительное пространство в полуфлангах, а увод к мячу одного из опорных полузащитников красно-белых приводил к разреженности в опорной зоне. Именно в стягивании опеки оппонентов на себя и создании дополнительных зон партнерам и виделась роль Жоаозиньо после выхода Н’Жи.
Красноречиво провал опорной зоны «Спартака» обозначают следующие цифры. В зоне 14 «Спартак» совершил 14 возвратов мяча (максимум по зонам), однако на пару опорных Гулиев – Зобнин пришлось всего 5 совокупных возвратов, тогда как в активе Жиго – 7 возвратов владения в опорной зоне. Если бы не топовая игра француза, отменно игравшего на опережение и часто заранее читавшего ситуацию, выходя в отбор и перехват, у «Спартака» могло быть гораздо больше проблем.
Впрочем, в меньшинстве «Спартак» и сам создал сопернику немало трудностей. И хотя общий перевес был у «Динамо», красно-белые имели несколько хороших возможностей забить (особенно у Зобнина).
Во втором тайме «Динамо» плохо справлялось со скоростно-техническими возможностями соперника. Быстрому выходу из обороны «Спартака» способствовал моментальный рывок одного из футболистов после возврата мяча. Это могли быть как игроки группы защиты (Айртон, Гулиев, Зобнин), так и игроки группы атаки, особенно Бакаев, активно игравший на подборе мяча перед обороной (всего 9 подборов в матче) и чаще всех шедший вперед за счет обводки (13 попыток). Показательно, что за матч «Спартак» предпринял 52 попытки обводки по данным InStat, из которых 20 пришлись на свою половину поля.
Вероятно, именно эта легкость, с которой спартаковцы разгонялись со своей половины поля, продиктовала замену Юсупова на Теттеха. Однако ее вряд ли можно назвать успешной с точки зрения обороны: за отведенное время полузащитник осуществил всего 1 безуспешную попытку отбора.
Разбор матча «Зенит» – «Краснодар»
Текст: Владислав Поклоннов
Прессинг «Арсенала» против прессинга «Тамбова». В предыдущем разборе мы отмечали эффективность прессинга «Тамбова» за счёт подвижной первой линии и ситуативными переходами из 4-4-2 в 4-5-1. В матче с «Арсеналом» структура прессинга немного поменялась. Выход Костюкова в первой линии лишил хозяев прежней плотности в центре полузащиты – Михаил не так активно двигается, когда соперник проникает внутрь защитных построений.
А позволить себе ещё одного игрока, не участвующего в обороне, помимо Аппаева, «Тамбов» не мог. Отсутствие прежней плотности пришлось заменять более интенсивной работой крайних полузащитников. В какой-то мере это получилось: Костадинов, а уж тем более Чаушич постоянно были подвержены давлению, им не давали развернуться, туляки часто принимали мяч спиной. Отсюда – значительное количество передач поперёк поля (Чаушич – 32/49, Костадинов – 25/40), где игроки фланга пользовались чуть большей свободой и создавали хорошие ситуации.
Подпись: карта передач Чаушича и Костадинова
Серия замен Григоряна свидетельствует о том, что он искал прежней интенсивности в прессинге. Освежение правого фланга, возвращение Костюкова налево с выходом вперёд Клёнкина и последующая замена Михаила с переводом на фланг двужильного Аппаева: всё это действительно помогло, во втором тайме «Арсенал» практически перестал создавать моменты через позиционное нападение – только опасный момент Лесового, и тот после аута и локальной неразберихи.
Гости же в основном прессинговали на чужой половине поля, при начале позиционной атаки тамбовчан. Триггером к началу давления были передачи в недодачу, на игрока, стоящего лицом к своим воротам, или недочёты в обработке и приёме мяча – как только мяч отходит от ноги дальше, чем на полтора-два шага. В этом случае сопернику требуется лишняя секунда, чтобы догнать мяч, подстроиться и подобрать ногу для паса/движения – и за эти пару секунд игрок «Арсенала» старался сократить дистанцию. Учитывая, что «Тамбов» настроен на выход из оборны именно через короткие передачи, подобное давление действительно создавало дополнительные трудности. Хозяева преодолевали его либо через забросы, либо с помощью игры в одно касание. Последнее встречалось реже, учитывая не самый высокий уровень тамбовчан. Только прессингоустойчивый (всего 4 потери на матч) Чуперка более-менее регулярно помогал доводить мяч низом.
Текст: Антон Иванов
Качественная работа «Рубина» на подборе. Первые полчаса матча в Казани – отрезок игры, когда команда Шаронова смотрелась предпочтительнее ЦСКА как в обороне, так и в организации атак. Этот же промежуток времени вплоть до забитого Чаловым гола – самый интенсивный с точки зрения командного прессинга в исполнении «армейцев». Гости встречали билд-ап «Рубина» парой нападающих с персональными ориентировками средней оси ЦСКА по центральным полузащитникам «Рубина» и высоко поднятыми вингбеками для быстрого замыкания фланговых прессинг-ловушек в случае передач в бровку.
Шаронов не отвечает на прессинг парой нападающих стандартным смещением опорника в глубину и формированием тройки в начале атаки. Вместо этого «Рубин» предложил сопернику структуру билд-апа 2-4 с низкой посадкой крайних защитников и упростил выход из обороны. Основным способом перехода в среднюю или финальную треть в позиционном владении стали длинные передачи в одну из полуфланговых зон (преимущественно левую) – за первые полчаса казанцы отдали 23 длинные передачи, чуть меньше половины от общего количества во всем матче. 14 из них пришлись на Дюпина и Уремовича.
Если Дюпин выносил мяч, когда ЦСКА успевал четко расставиться в персональную опеку, то Сорокин провоцировал давление Чалова и следующее за ним поджатие зон от Ахметова, Влашича и Бистровича. Разрыв между тройкой центральных защитников, связанных Давиташвили, Кьяртанссоном и Микелтадзе, и средней линией ЦСКА увеличивался, а Бистрович с Ахметовым не всегда успевали развернуться и поджать опорную зону после только что организованного прессинга на чужой половине поля. «Рубин» не создавал численное преимущество ни в одной из зон, но за счет более интенсивного движения вторым темпом и провокации высокого прессинга оказывался первым на мяче и организовывал темповые атаки.
За лонгбол цеплялись Кьяртанссон или Давиташвили и навязывали Шарлия борьбу. Хорватский новичок ЦСКА пока не впечатляет уверенной игрой в обороне и во втором тайме чуть не создал «Рубину» гол из ничего как раз против игры на втором этаже – после длинной за спину не рассчитал траекторию полета мяча и, хотя был первым на мяче, начал плассироваться, снижать скорость и опасно ставить корпус лицом к своим воротам. С длинными передачами «Рубина» из билд-апа у Шарлия и Дивеева также были проблемы – защитники выиграли 4 из 6 верховых единоборств, но делали неакцентированные сбросы в зону подбора, в которой первым на мяче оказывался Могилевец или Давиташвили.
Альтернативный способ вертикального начала атаки «Рубина» – подключения Могилевца по последней линии и создания вместе с Кьяртанссоном ситуации 2v2 в одном из полуфлангов. В таком случае вторым темпом активнее подключался Подберезкин.
Ширина «Рубина» в атаке – плюсы и минусы. Поднятая рука Беки Микелтадзе на правом фланге атаки – норма для команды Шаронова. «Рубин» преимущественно атакует левым флангом, нагружая Давиташвили. Мы уже отмечали, что, как правило, грузин предсказуем в движении с мячом – смещается в середину и либо бьет, либо ищет партнера поперечной передачей в центральную зону. Ему же за спину забегает (практически всегда стерильно) Могилевец. На правом же фланге хавбек (Микелтадзе или Кварацхелия) обеспечивает максимально возможную ширину и создает себе зону для возможной изоляции. В игре с ЦСКА хозяевам не удалось вывести Микелтадзе на игру 1-в-1 против Облякова, но грузин даже в статике помогал своей команде в организации позиционных атак.
Еще одна причина, по которой «Рубин» с приходом Шаронова пора переставать считать оборонительной командой. Если раньше «Рубин» даже в позиционной атаке думали об обороне и возможном темповом переходе соперника, то сейчас казанцы атакуют максимально широко не только за счет изолированного вингера, но и с помощью центрального защитника на противоположном от зоны мяча фланге. На скриншоте видно расположение Данченко в правом полуфланге в открытой для игры вперед позиции. Как и в случае с Микелтадзе, такая ширина – большой риск в случае перехвата мяча нарваться на контратаку из-за не поджатой центральной зоны.
На скриншоте и Сигурдссон (из-за позиции Данченко), и Бистрович (из-за позиций Микелтадзе и Подберезкина) в случае приема мяча после перехвата имеют как минимум два касания для принятия дальнейшего решения. При этом риск оправдывает себя. Структура обороны ЦСКА не может не учитывать созданную «Рубином» ширину и сама растягивается – Сигурдссон не дает сопернику развернуть атаку, а Обляков из-за пассивности Магнуссона остается в ситуации 2-в-1. Подберезкин принимает продольный пас без давления и заигрывает Микелтадзе обостряющую передачу под навес в штрафную.
Побочный эффект от такого расположения игроков «Рубина» не только в опасности получить контратаку. В схеме 4-3-3 крайний хавбек на противоположном фланге или изолируется, или смещается к последней линии обороны соперника, создает пару в нападении и предлагает диагональную игру за спину. В «Рубине» подобный элемент практически напрочь отсутствует – изредка вторым темпом предлагает себя только Могилевец или Подберезкин.
Фланговый билд-ап ЦСКА. Даже для ЦСКА очень скромный матч в плане использования центральной зоны в развитии атак объясняется огромным объемом работы без мяча Сигурдссона. Основной способ начала атак ЦСКА до забитого гола, когда «Рубин» старался держать изначальную структуру позиционной обороны – первый пас от одного из крайних центральных защитников на вингбека и быстрая диагональ в зону 14 на Чалова. Вся средняя ось «армейцев» персонально закрывалась и была доступна только для подыгрыша. Основное движение создавали Сигурдссон и (реже) Влашич.
Исландец отклеивался от последней линии и предлагал себя в одном из полуфлангов, тем самым заставляя вингера перекрывать вариант продольной передачи. Грузины справлялись со сканированием пространства вокруг себя и учитывали движение нападающего ЦСКА, но не успевали одновременно держать линию открываний вингебеков. Далее Сигурдссон возвращался к последней линии и открывался под обостряющую передачу в штрафную – Чалов принимал мяч в опорной зоне «Рубина» с двумя отыгранными линиями соперника почти беспрепятственно.
Текст: Алек Кегелес
Вертикальные фланговые атаки «Уфы». «Уфа» атаковала исключительно через полуфланги и фланги – логичное решение, учитывая, что «Сочи» играет 3-5-2, а сама «Уфа» предпочитает вертикальную игру. Команда Евсеева снова использовала перекошенную структуру билд-апа, в которой вингбек Сухов располагался примерно на одном уровне с Табидзе, когда мяч уходил налево.
Основная идея в атаках «Уфы» через левый фланг (47% атак через него) – вытянуть максимальное количество игроков «Сочи», а затем отдать передачу между линий. Табидзе смело тащил мяч до середины поля, а Игбун, Фомин, Алиев и иногда Тилль либо уводили игроков, либо открывались между линиями. На Табидзе практически всегда выходил Песегов, но делал это недостаточно агрессивно, совсем не мешая защитнику – на это и был расчет.
Пас Табидзе получился неудачным. На него пошел Алиев, но Калугин мог сыграть с вингбеком «Уфы». Фомин же шел в зону, оставленную Калугиным.
Несмотря на неплохие открывания Фомина, Миладинович довольно здорово страховал зону за спиной Калугина – «Уфе» крайне редко удавалось выжать что-то из передач между линий.
Намного чаще «Уфа» просто возвращала мяч назад, к тройке ЦЗ, и начинала циркуляцию мяча заново.
Всего пару раз гостям удалось сделать перевод мяча направо после перегрузов слева. Они приводили лишь к потенциально опасным моментам – но это уже лучше, чем U-образный перекат.
В эпизоде выше передача между линиями пошла уже на Козлова, тот оставил мяч Тиллю; Оливье отдал передачу свободному Сухову, а тот отдал передачу в полуфланг, в штрафную, на ворвавшегося Фомина. Даниил, как и в дальнейшем по ходу матча, здорово нашел зону, но не смог толково распорядиться мячом.
«Уфа» пыталась атаковать и правым флангом, но основной тип комбинаций там выглядел по-другому. Неделчару не поднимался так высоко, как Табидзе; Сухов поднимался выше, а между Суховым и Неделчару располагался полузащитник, чаще всего – Тилль. Суть идеи, скорее всего, та же: вытянуть на Тилля вингбека (Кудряшова), а на Сухова – центрдефа (Новосельцева), тем самым создав зону в полуфланге.
В освободившиеся зоны могли врываться Козлов и Фомин. 2 удара с игры из 3, которые случились не после кроссов или забросов, были нанесены именно из правого полуфланга.
Спустя какое-то время «Уфа» стала намного активнее пользоваться забросами от Табидзе и Неделчару, а во втором тайме стала миксовать приемы слева и справа. Тем не менее, ничего не работало: мяч удавалось доставлять в зоны перед штрафной, но не в штрафной. Довести атаку до опасного удара команде Евсеева также было не суждено, хоть и все 7 ударов были нанесены из штрафной (6 – с игры).
Вертикальные фланговые атаки «Сочи». Повторять подзаголовки можно, потому что команда Точилина использовала практически идентичный стиль, который отличался только комбинациями. Хозяева атаковали через центр всего 16% времени – еще меньше, чем «Уфа». При этом с игры «Сочи» нанес лишь один удар с игры, да и тот – из-за пределов штрафной.
«Сочи» атаковал очень просто. Команда Точилина использовала билд-ап 3-1 с Цаллаговым на позиции опорника. К нему часто оттягивался Песегов, но это не давало результата – Фомин выходил за Песеговым. «Сочи» стягивался левее (Казаев находился в левом полуфланге, Полоз в центре, но близко к левому полуфлангу, плюс Мостовой также чаще находился в центре). При атаках через правый край «Сочи» старался использовать относительную свободу Маргасова – тот разыгрывал стенки со смещавшимся Песеговым.
Слева использовались забросы, перед которыми игроки «Сочи» вытягивали соперников и пытались создать зону в полуфланге, и комбинации на третьего, зачастую с участием Мостового, который оттягивался глубже.
Мостовой был самым активным игроком «Сочи» в плане движения – благодаря этому игроку хозяева проводили свои самые интересные комбинации. В эпизоде выше Мостовой разыграл две стенки – сначала с Казаевым, оттянувшись глубже, а затем с Кудряшовым, который сместился в полуфланг на место Казаева. Самый опасный момент «Сочи» создал, когда «Уфа» пошла в неподготовленный прессинг; Мостовой получил мяч между линий, легко ушел от вылетевшего Пуцко и организовал атаку 3v2.
Текст: Сергей Титов
Зеркалка прессинга друг под друга засушила игру. Матч в Грозном – самый грустный в туре по количеству ударов (7-7), передач в глубокие зоны (4-4) и созданию явных голевых моментов (0 на двоих, самое острое включение к воротам, от Харина в первом тайме, не закончилась ударом). Ключевая причина – команды хорошо перекрыли друг друга в высоком и среднем блоке, главная предпосылка для этого – смена расстановки «Терека» без мяча. Рашид Рахимов впервые в сезоне отошёл от 5-3-2 в пользу 5-4-1 с переходом на 5-2-3 в высоком блоке, не меняя стартовый состав – Олег Иванов, игрок с наиболее свободной ролью в «Тереке», опустился из первой линии прессинга к Швецу.
Это явная подстройка под «Оренбург». Ранее грозненцы играли только против команд с парой центральных защитников и создавали 2v2 в первой линии прессинга, а против «Оренбурга» создавали 3v3 при высоком прессинге. При этом инсайды, Исмаэл и Бериша, подстраивались под направление атак соперника. Один поднимался чуть выше, к защитнику, через которого Сиваков должен был начинать атаку (на скриншоте ниже это Бериша), второй опускался чуть глубже для подстраховки, если прессинг будет разбит диагональю или передачей в опорную зону.
В среднем блоке Исмаэл и Бериша перекрывали Готлибу и Шахову линии передач, а при попытках «Оренбурга» строить ромбы (чаще через Шахова) смещались к флангу и закрывали мяч пасующему защитнику – соперник или разворачивал атаку назад, или отдавал длинную по флангу с низкой вероятностью успеха.
«Оренбург» тоже ситуативно прессинговал на чужой половине, иногда закрывая мяч всем участникам билд-апа «Терека» – в другой расстановке это очень сложно. При этом установки Кулишева и Фамейе, прессинговавших крайних ЦЗ грозненцев, отличались. Фамейе всегда атаковал Анхеля в момент приёма мяча и перекрывал ему правую ногу – Анхель либо отдавал назад, либо некачественно пасовал левой. Кулишев прессинговал Семёнова только по триггерам (пас ему поперёк или назад от Уциева) и только если Иванов, Швец или опускавшийся глубже Исмаэл были закрыты. Скамейка «Оренбурга» управляла перемещениями Кулишева в ручном режиме, подсказки ему попали в трансляцию матча.
Высокий прессинг «Оренбурга». Центральным защитникам помогает только Швец, которого со спины накрывает Алвеш. Пас Семёнову – Кулишев включается в прессинг
«Оренбург» защищается в среднем блоке. Уциев пасует Семёнову. Кулишев не выдёргивается в прессинг – под Семёнова открывается Исмаэл, Швец и Иванов не под давлением
Семёнов всё равно стал самым пасующим игроком «Терека» (91 передача) и даже сделал 3 острых передачи. Во-первых, Кулишев вынужденно давал ему свободу на мяче – в редких моментах, когда он и встречал Семёнова, и перекрывал линию передачи, он не справлялся с задачей. Во-вторых, когда защитник подключался на чужую половину ближе к правому флангу, рядом с ним появлялись Швец или Иванов. Центральным полузащитникам «Оренбурга» было рискованно подниматься так высоко, и Семёнов получал ситуацию 2v1.
Ещё одна идея «Оренбурга» – прессинг-ловушка в центральном круге, обычно применяемая против Швеца. Когда защитники «Терека» начинали атаку без давления, Мишкич и Алвеш не накрывали игрока в центральном круге до приёма мяча, но сразу после приёма накрывали его вдвоём. Швец, менее устойчивый под прессингом, чем Иванов или Исмаэл, в таких ситуациях часто терял мячи.
Забросы из глубины – спасение команд в атаке. Так как «Терек» и «Оренбург» отзеркалили друг друга и минимизировали свободу, забросы из средней трети к чужой штрафной стали редким способом преодолевать прессинг. Специально под забросы Рахимов распределил задачи в позиционной атаке между инсайдами – правый (чаще Исмаэл) разыгрывал мяч в средней трети, левый (чаще Бериша) открывался на одной линии с Мбенгом перед Шаховым или Зотовым. Харин помогал им агрессивными диагональными рывками в штрафную. Так «Терек» создал лучший момент в первом тайме, только вместо Бериши слева открылся Исмаэл – он и Харин вдвоём открылись перед Зотовым и раздёргали его рывками в разные стороны.
«Оренбург» в первом тайме чаще использовал забросы не за спины, а к линии штрафной – Деспотович, реже Кулишев, шёл на верховой мяч, тройка центральных защитников «Терека» садилась ниже, Швец не создавал компактность, и «Оренбург» собрал несколько подборов в чужой трети. При этом лучшая атака гостей в первом тайме тоже родилась из заброса на ход Терехову. После перерыва «Оренбург» чаще забрасывал мяч за спины, а основным исполнителем стал Сиваков. Алвеш, после выхода Аюпова перешедший на позицию инсайда, тоже смещался глубже и забрасывал мяч в зону между Семёновым и Уциевым (гол Деспотовича пришёл после передачи туда же).
Факт, подчёркивающий важность забросов при отзеркаленных 3-4-3 – «Терек» и «Оренбург» создали на двоих всего 2 опасных проникновения в штрафную не после заброса или стандарта.
