Джесси Марш является достаточно ярым поклонником философии Рангника, с которым он познакомился во время собеседования на роль главного тренера «РБ Нью-Йорк». В своих выступлениях он часто упоминает, что набрался взглядов и принципов Ральфа, в том числе и в период работы ассистентом в «Лейпциге». Поэтому летом, когда его кандидатура рассматривалась как одна из первых в шорт-листе, было точное понимание, что главный клуб системы РБ выбрал путь отката к первоначальному футболу пары Гросс-Рангник. Марш является прямым последователем Рангника – делает ставку на вертикальность, с интенсивной игрой в переходах. Его назначение означало откат к изначальным идеям и принципам, что в принципе тяжело навязывается после двух сильных сезонов.

Главные различия между Нагельсманом и Маршем касаются принципов построения билд-апа и развития атаки. Если Юлиан предпочитает постепенное продвижение при выходе из своей трети (хоть и достаточно вертикальное), то основным принципом Джесси является желание как можно быстрее создать и использовать свободное пространство.

«Лейпциг» Марша при коротком розыгрыше от ворот комбинировал структуры 2-3 и 2-4. Крайние защитники подстраивались под центральных и располагались на высоте между центральными защитниками и опорными. В центральной зоне открывался Кампль, но при активном давлении на одну линию с ним мог опускаться второй центральный полузащитник (Айдара/Адамс).

Цель их движения – вытянуть на свою половину поля как можно больше игроков, чтобы при длинной передаче создать равенство или преимущество в последней линии. Под агрессивным давлением оба чаще всего опускались под закрытый прием лицом к своим воротам. При приеме отыгрывали назад, а если соперник не шел за ними высоко, то могли переводить мяч на крайнего защитника и выходить в атаку через вертикальный пас по флангу. Такие движения позволяли разрушить компактность между линий у прессингующего соперника, увеличивая разрыв между защитой и полузащитой для подготовки подбора после длинной передачи.

Кроме этого был еще один сценарий для подготовки выхода через длинный пас, в основном против компактных блоков – за счет циркуляции мяча в первой линии собрать прессинг соперника на одной части поля, развернуть через дом на дальний фланг и разогнать атаку длинной передачей.

Большую часть времени центральные полузащитники располагались компактно и быстро реагировали на длинную передачу поджатием пространства и включением на подбор. При этом на своей половине поля они редко включались в контроль (максимум, чтобы об них обыграться), когда соперник навязывал активное давление. Это соотносится с принципом Марша – при агрессивном давлении соперник поднимает большое количество игроков и гораздо важнее выйти в быструю атаку, отрезав их, а не ввязываться в контроль мяча. При таком варианте билд-апа центральные полузащитники участвуют только в подстройке под инсайда, который отскакивает под вертикальный пас и сбрасывает мяч, после чего идет обостряющая передача.

Атакующая четвёрка располагалась достаточно узко, занимая разную высоту. Инсайды держали позицию в полуфлангах, готовые открыться под диагонально-направленную передачу, а нападающий сажал линию защиты рывком в сторону чужих ворот, растягивая пространство между линий для партнера в центре. После длинной передачи все включались на подбор и организовывали вертикальную атаку. Организация подбора подстраивалась под разный сценарий: если мяч летел к последнему защитнику, то подбор шёл в основном под нападающим; если нападающий отскакивал вглубь под мяч, то один игрок обязательно готовился забежать под продление мяча. Основная идея в быстрых выходах в атаку – использование преимущества 2в1 на ограниченном участке поля. Умение не только обыграть соперника на дриблинге, но и двигаться без мяча под партнера так, чтобы при сближении с оппонентом или его выдвижении отрезать соперника передачей.

Альтернативный вариант выхода через розыгрыш от вратаря – использование вертикальных передач во фланговую/полуфланговую зону. Такой пас могли делать как центральные защитники (когда соперник не идет в активное давление до вратаря), так и крайние. Это было особо эффективно, когда в звене передач от Гулачи до крайнего защитника не принимал участие центральный, что позволяло быстрее довести мяч на фланг и выполнить нацеленный пас. После этого шла типичная фланговая комбинация в двух вариациях: 1) с вытягиванием крайнего защитника соперника из позиции и рывком нападающего за спину; 2) с подстройкой инсайда в полуфланге под передачу, разворотом и продвижением мяча на дриблинге в свободную зону.

Когда соперник не оказывал активное сопротивление, центральные защитники спокойно поднимали линию и начинали циркуляцию мяча в средней трети. Марш в своих интервью поднимает важность правильного движения мяча в пределах первой линии билд-апа – не менее 5-6 передач на расстояние 7-15 метров, чтобы растянуть блок соперника и получить возможность играть между линий или продвигаться вдоль фланга.

Также у команды был сценарий, при котором под розыгрыш мяча опускался один из центральных полузащитников, который разворачивался на приеме и на дриблинге тащил мяч выше по полю. Причем главная особенность движения центральных полузащитников у Марша – они делают это вне структуры, иногда опускаясь слишком близко к игроку с мячом (может получиться ситуация 4в2 в первой линии). Мобильность, резкость и контроль мяча на скорости под давлением важнее, чем удерживание позиций в структуре и открытие пространств.

Из описанных выше эпизодов вытекает одна из проблем владения «Лейпцига» при Марше. У Нагельсмана центральные полузащитники создают пространство движением от игрока, владеющего мячом (при отсутствии давления) и сажают линию полузащиты соперника. Смещения в первую линию билд-апа структурированы, в основном в один из свободных слотов КЦЗ-ЦЗ-КЦЗ. У Марша могут возникать эпизоды, когда оба центральных полузащитника находятся перед или близко к первой линии прессинга, нарушая посев в центральной зоне.

В стадии развития атаки появляются различия в инструментах создания моментов. Если при Нагельсмане «Лейпциг» много проникал через центральную зону, то Марш выстраивает быстрое вертикальное продвижение через проникающие передачи в полуфланг и прямые обострения за спину.

И в «Зальцбурге», и в «Лейпциге» отсутствие игрока между линий компенсировалось узким расположением крайних нападающих и движением между линий одного из нападающих, пока второй сажает линию и увеличивает глубину атаки.

По ходу сезона Маршу пришлось адаптировать схему под свои принципы после перехода на три центральных защитника. Структура в атаке выглядела как 3-2-4-1 (в зависимости от высоты расположения крайних защитников), где крайние нападающие активно двигались по вертикали и в подстройку при продвижении мяча. Степень вовлеченности в продвижение мяча зависела от персоналий: если Собослаи самый мобильный из нынешнего набора атакующих полузащитников и много двигается в подстройку (садится в дальний полуфланг под разворот, опускается под крайнего защитника), то Нкунку больше нацелен на атаку пространства за спиной. Кристофер намного чаще держится на последней линии и готовит себе возможность для опережающего рывка.

Движение центральных полузащитников тоже было адаптировано – при доводке на фланг или развороте один смещался в широкую позицию, из-за чего блок соперника вынужден компактно смещаться в зону мяча. После этого шла горизонтальная передача с поиском пространства между линий, где при сдвижке между игроками соперника появлялись разрывы.

Заполнение центра позволяло быстро находить варианты внутри поля после приема и использовать обострения через диагональные передачи. В развитии быстрой атаки игроки атакующей группы были более склонны к манипулированию пространством: сужались в зону мяча, в зависимости от давления на игрока с мячом использовали движение ближе/дальше, с обязательной атакой глубины несколькими игроками.

Другой важный принцип – максимально растягивать и разбивать линию защиты разноплановыми и разнонаправленными открываниями. Это достигалось за счет одновременных открываний за спину и между линий. На открытом мяче у игрока всегда был как минимум один адресат между линий и одно-два открывания за спину. Если соперник откатывался в средний блок, но не давил на игрока с мячом, то в большинстве случаев шёл пас за спину.

В этом плане трансфер Гвардиола помог разнообразить владение «Лейпцига». Из всего набора центральных защитников он наиболее мобильный и подвижный, лучше Симакана по игровому интеллекту (особенно по движению с мячом и заполнению зон). Поэтому его роль при владении шире – за счет низкой подстройки одного из центральных полузащитников (например, Адамс, у которого нет стабильного обостряющего паса) Йошко мог получать открытый мяч в зоне шире и выше, примерно на уровне с центральной линией, не попадая под прямой прессинг. При этом он отлично понимает момент и зону, в которую нужно подняться при владении и как из нее действовать.

Остальные принципы Марша в целом согласуются с идеями Нагельсмана, так как основываются на основе системы РБ: такой же упор на использование глубины атаки, диагонально-направленные передачи и открывания по направлению к воротам в финальной трети, интенсивность (быстрое переключение между действиями, реакция на потерю/возврат мяча) и мобильность. Основная проблема Марша не в результатах, а во времени назначения – за время его отсутствия «Лейпциг» начал движение в сторону позиционного футбола, который предлагает больше инструментов для влияния на игру. Марш не так гибок в построении владения, сильно верит в вертикальность и не готов менять свои взгляды.

Чтобы глубже оценить, в чём основа изменений игры «Лейпцига» при Доменико Тедеско, интересно провести экскурсию по его тренерским предпочтениям и предыдущей работе. Тедеско неоднократно выделял Антонио Конте среди тренеров, у которых черпал идеи, и, по нашей информации, влияние Конте выражалось не только в игровых принципах, но и в тренировках. Четыре года назад Конте разбирал для журнала Elite Soccer Coaching тактическое упражнение, связанное с коммуникацией атакующей и оборонительной троек в 3-4-3: 8х8 + 3 нейтральных в специально выделенной центральной зоне 36х10 метров, где один из нейтральных – обороняющийся игрок. Тройка защитников, начинавшая владение, могла сыграть через выделенную зону, но нейтральным давалось только одно касание, чтобы продвинуть мяч из зоны. В остальных зонах касания не ограничивались. Когда одна из команд теряла мяч, другая могла выбежать в быструю атаку с теми же условиями.

Вероятно, так Конте обозначал, что играть через центр нежелательно, а полузащитникам в центре нужно думать очень быстро. Выше котировалось продвижение мяча через очень узкие полуфланговые каналы (их узость связана с шириной выделенной зоны) или использование ширины, где для крайнего защитника также была выделена узкая стартовая позиция.

По нашей информации, Тедеско переосмыслил это упражнение в сторону ужесточения требований и использовал его в «Спартаке»: там мяч вообще не должен был заходить в очерченную зону в центре. Даже если наши инсайды не совсем верны, отношение Тедеско к игре через центр можно проследить по матчам и поведению на трансферном рынке. Шестёрки в его структуре часто смещались на фланги, где помогали выстраивать ромб или даже создавали ширину, причём это достигалось даже в 4-4-2 – в результате могла возникать огромная U-структура, перенасыщенная опорными. В 3-1-4-2 опорный над тройкой центральных защитников минимально вовлекался во владение (тоже смещаясь ближе к флангу или за линию соперника) и скорее удерживал командную структуру на случай потери. Весь «Спартак» был одним из аутсайдеров РПЛ по частоте атак через центр. Опции с пасующим опорным задвигались в пользу усиления фланга, а для опорной зоны Тедеско было достаточно объёма Зобнина и Крала.

Так, и при чём здесь «Лейпциг»?

Подход Тедеско к владению мячом принципиально отличается от подхода Нагельсманна, игравшего в РБЛ по тем же схемам. Фланги для Нагельсманна – это пространство, которое можно использовать, когда опции для передач в центре и полуфлангах закрыты, чтобы растянуть оборонительный блок соперника. При таком подходе одного игрока на каждой стороне достаточно для создания ширины. Тедеско, напротив, строит владение вокруг перегруза фланговых зон большим числом игроков, а в развитии атаки его команды либо двигают мяч через перегруженный фланг, либо быстро разворачивают атаку на противоположный край. И уже центр становится зоной, используемой опционально, когда соперник слишком растягивается при попытке блокировать игру через фланги, а также при необходимости разворота. Такой подход строится на мысли, что в центре сложнее всего сохранить мяч и из центра проще всего поймать опасную быструю атаку – значит, стоит минимизировать ситуации, когда при владении мяч попадает в центр.

Этот принцип уже реализован в «Лейпциге» и транслирован даже на неочевидные вещи. Так, при Тедеско РБЛ делает меньше всех в Бундеслиге длинных передач из первых двух третей, направленных в центр (31). Для многих немецких тренеров подбор в центре – возможность организовать атаку на скорости через раскрытое пространство, но длинная и сдвижка на подбор могут раскрыть игру в обе стороны. Тедеско организует выход из-под прессинга длинными передачами так, чтобы после проигранного подбора структура была менее уязвимой – через крайних центральных защитников (чтобы было проще отдать вертикальный или длинный пас) и со смещением принимающего игрока атаки в полуфланг или во фланг.

Показателен план Тедеско на матч со «Штутгартом», который перекрывал опорных и прессинговал крайних защитников 1в1. Он выпустил двух чистых нападающих, один из которых – чистый таргетмен Поульсен, и периодически использовал длинные передачи, чтобы перебивать прессинг. Под длинные Поульсен приходил широко направо, Андре Силва располагался в левом полуфланге, возникали также ситуации, когда оба нападающих шли под длинную в одну зону. Открываться под мяч в центре Поульсен и Андре Силва могли только в недодачу, когда структура прессинга «Штутгарта» растягивалась.

Построение атаки через короткий пас тоже организовано вокруг идеи, что нужно сохранять структуру на случай потери и минимально использовать центр, где потеря наиболее опасна. Принципы игры в начале атаки при Тедеско знакомы нам по «Спартаку»:

– долгое удержание мяча в структуре, постоянная подстройка под партнёров в задней линии и под вратаря после паса назад

– длинная передача используется, только когда все ближние игроки перекрыты прессингом

– главная цель – перегрузить фланг и полуфланг в широких позициях (игроки должны быть готовы к смещениям, к ротации с партнёрами), в идеале создать ромб и вертикально продвинуть мяч

– если все опции на фланге перекрыты, но открыта линия передачи назад, можно вернуть мяч и либо подготовить разворот, либо дождаться, пока соперник переместится из перегруженного фланга, и вернуть туда мяч

– центр как пространство между линиями и игроками используется, как транзитная зона для разворота атаки с фланга на фланг, а для продвижения мяча – намного реже

Как и в «Спартаке», Тедеско перегружает фланг за счёт смещения туда одной или даже двух шестёрок и использования одной из шестёрок в широкой позиции, а второй – часто на подстройке в полуфланге. Если для Лаймера и Адамса широкое расположение не дискомфортно (оба много играли крайними защитниками в пятёрке, задачи при продвижении мяча в интерпретации Тедеско похожи), то для Кампля так играть нетипично. Крайние защитники при таком расположении заходят выше, а выше в полуфланге помогает один из атакующих игроков – десятка (в 3-4-1-2), инсайд (в 3-4-2-1) или нападающий (в любой структуре). При игре с одной шестёркой, в 3-1-4-2, ставка на перегруз фланга и геометрия сохраняются, чуть меняется только расположение игроков: шестёрка располагается в полуфланге, низко ширину держит крайний защитник, выше – восьмёрка, реже один из форвардов.

Пример перегруза левого фланга в начале атаки: шестёрка (Кампль) в широкой позиции, десятка (Форсберг) смещается в полуфланг, один из пары нападающих (Нкунку) выше двигается в ту же зону, крайний защитник (Анхелиньо) изначально в высокой позиции и готов к рывку за спину

Тот же эпизод на видео

Структура «Лейпцига» заточена на вскрытие соперника в вертикальных фланговых атаках за счёт аномальной численности в перегруженной зоне (5 игроков во фланге и полуфланге – норма для этого РБЛ, может приходить даже 6) и движения. При таком насыщении «Лейпциг» часто сталкивается с численным равенством в зоне мяча и классно использует ротации, ложные открывания, организуя пространство в узкой фланговой зоне. Когда соперник использует выдвижения из позиций на мяч, раскрывается пространство между линиями или игроками под приём. Когда реагирует на открывания в недодачу – создаёт зоны для рывков за спину, куда в первых матчах при Тедеско остро бежали не только нападающие, но и Анхелиньо.

Только в организации подобных фланговых перегрузов «Лейпциг» при Тедеско периодически использует вертикальные и диагональные передачи между линий. Нацеленность на обострение в таких ситуациях логична – по Тедеско здесь ниже риск потери и очень большая группа игроков, готовая накрыть сразу после потери. Однако даже при открываниях под такие передачи игроки в полуфлангах а) занимают широкие позиции и обычно держатся ближе к боковой линии, чем к центру; б) после приёма мяча делают следующую передачу, похожую по направленности – либо во фланг, либо проникающую через полуфланг. Центр редко используется как зона для обострения.

Главный, кто выиграл от новой тактики «Лейпцига» при владении – Йошко Гвардиол. Структура Тедеско подчёркивает преимущества защитников с сильным первым пасом, одного такого мы уже разбирали, это же произошло и с Гвардиолом. Хорват очень выделяется быстротой принятия решений и таймингом на мяче (часто вкладывает передачи на ход, как только партнёр начинает движение в свободную зону), не боится рискованных решений, включая проходы с мячом на ведении, и качественно пасует слабой ногой, из-за чего прессинговать его тоже сложнее. Под давлением, когда нет явных адресатов, Гвардиол может подплывать – передерживать мяч, недостаточно поднимать мяч при длинной передаче – но при подстройке партнёра может исполнить даже рискованную передачу.

Такие решения важны для нового «Лейпцига» в целом. Стиль Тедеско, сдержанный тактическими ограничителями, не был бы настолько эффективен без эпизодов, где «Лейпциг» играет нетипично для команд Доменико, как бы свободнее интерпретируя принципы – с использованием передач в центр, внутрь поля, между линиями в более узкие пространства, чем при стандартных фланговых перегрузах. И здесь, как выглядит со стороны, Тедеско очень помогает наследие Юлиана Нагельсманна. Игроки распознают эпизоды, где возникает открытая линия передачи в центр или внутрь, можно получить время после приёма мяча, быстро разыграть мяч.

Это особенно заметно как раз по Кевину Камплю, связующему в центральной оси «Лейпцига» при Нагельсманне. На фланге он ограничен в принятии решений и действует от простого, через ближнего или вертикальными забросами. В центре или хотя бы внутренним игроком в ромбе – ищет мяч между линиями и игроками (особенно успешно в ряде эпизодов помогал разбить прессинг 2в3 через центр), удерживает мяч и может развернуть игру быстрым переводом на свободный фланг – не менее важная опция для Тедеско в организации перегруза, чем сам перегруз. Если Кампль не обостряет игру за счёт открывания и получения мяча в центре, то хотя бы заставляет оборонительный блок соперника садиться глубже и понимать, что соперник может вскрыть структуру и через центр. Растягивать защиту без такого разнообразия, упираясь во фланги, будет намного сложнее.

По первым играм формируется и матч-план, где Тедеско пробует поймать соперника на излишнем контроле флангов атаками через центр. Против «Арминии» РБЛ использовал структуру 3-1-4-2, провоцируя полное наложение схемы на 4-2-3-1 соперника: «Арминия» прессинговала тройку защитников вингерами и нападающим, поднимала крайних защитников к крайним защитникам, опорных – к восьмёркам, оставляя 2в2 Нкунку и Андре Силву. «Лейпциг» манипулировал таким прессингом: выводил мяч на фланг, восьмёрка (Собослаи или Форсберг) смещалась туда и уводила опорного «Арминии», а в пространство между линиями в недодачу отваливался один из нападающих. Передача на него ещё сильнее раскрывала структуру «Арминии» – либо за ним выдвигался центральный защитник (и в одном из эпизодов Нкунку ушёл от него на развороте), либо опорный, уходивший за восьмёркой, переключался от игрока к мячу и оказывался в полупозиции. Причём крайний защитник из-за внимания на крайнего защитника «Лейпцига» тоже не мог быстро опуститься на подстраховку.

То есть индивидуальные решения и навыки креативных игроков, развитые у Нагельсманна или в предыдущих командах – движение под мяч Кампля, отвалы в недодачу Нкунку и Андре Силвы, открывания между линиями Нкунку, Собослаи и Форсберга – обогащают игру «Лейпцига» и в некоторых моментах как бы дополняют жёсткие принципы Тедеско. Но соперник тоже к этому адаптируется: с одной стороны, садится глубже и отдаёт больше пространства, с другой, лишает «непредсказуемого» сценария владения. Без таких вспышек команды Тедеско довольно однообразны, и это тоже уже подтверждалось в «Лейпциге» – против «Арминии», когда соперник адаптировался к стартовому тактическому плану РБЛ, против «Вольфсбурга» при нестандартном наложении 3-4-2-1 на 3-4-2-1 (где при обороне фланга игроки могли оставлять соперника за спиной, ориентируясь на закрывание мяча и давление в приём).

На примере владения мячом ярче всего заметно, что в плане построения или развития игровой идентичности сотрудничество Red Bull и Тедеско выглядит нелогично. Это и не продолжение вертикального РБ-футбола Рангника (акцент на другую ключевую зону, на другую вертикальность, большее стремление к розыгрышу мяча), и не откат к Нагельсманну: есть сходства на базовом уровне, но по устройству футбол Тедеско совершенно другой. Дело не только в принципах, но и, как кажется со стороны, на уровне постановки процесса для игроков: самостоятельно искать решения на поле или делать их в достаточно узких рамках. Понятно, что у обоих тренеров владение строится вокруг структуры, но в футболе Тедеско намного жёстче закреплено, как именно надо атаковать, как создавать зоны и обострять игру.

Что не менее важно, непонятно, куда «Лейпциг» должен пойти после Тедеско. Тренеров с подобным построением игры очень мало, вдобавок видение Доменико влияет и на составы команд после его ухода: после него становится меньше связующих, разыгрывающих полузащитников и игроков атаки, но больше объёмных, и переходить к более сбалансированному владению после его фланго-ориентированного будет сложно.

Стиль «Лейпцига» в переходах при Тедеско тоже похож на то, что Доменико пробовал в «Спартаке», и тоже чуть отклоняется от РБ-классики, которую возвращал Марш. Команда тоже вертикализирует игру после возврата мяча и тоже выбегает в быстрые атаки через центр (здесь Доменико уже не избегает центра, а просит пасовать туда и входить туда с мячом, как в самую уязвимую зону при раскрытой структуре), но чуть иначе действует структурно и при обороне, в ожидании быстрой атаки, и в разгоне переходов. Особенно ярко это проявляется в схеме 3-4-1-2.

Первое важное отличие – в самой структуре обороны до начала быстрой атаки. Тедеско часто освобождает от обороны верхнюю тройку, где один из игроков отваливается чуть ниже партнёров, между линий. Так соперник при собственной атаке должен не только оставлять сзади как минимум троих (лучше – четверых, чтобы иметь численный перевес при потере), но и контролировать игрока под парой нападающих, который не обязательно прикреплён к центру и может отваливаться под мяч в зону, где мяч был отобран. «Лейпциг» часто разгоняет переходы через этого игрока, который либо принимает мяч в центре, либо тащит мяч в центр.

При фланговой атаке соперника атакующая тройка отвязана и остаётся 3в3

Второе отличие – в развитии переходов. Когда десятка или инсайд тащит мяч через центр, более частое действие двух других игроков в быстрой атаке – отвалиться чуть шире защитников, а не вбегать в карман между ними под пас вразрез. Такое движение нападающих может растянуть пространство и для проникающей передачи между центральными защитниками, под которую нападающий уже нырнёт следующим движением, и для ведущего мяч игрока, чтобы пробить после ведения с меньшим давлением. Ширину создают также подключения крайних защитников или даже игрока, начавшего переход своим оборонительным действием (так в матче с «Вольфсбургом» разогнал и завершил быструю атаку Гвардиол). Но так или иначе команды Тедеско в переходах реже играют вразрез в штрафную и реже используют открывания форвардов под передачи вразрез по центру, и в «Лейпциге» – даже при культурном коде клуба и после Марша – Тедеско от этого не отступает.

**

Red Bull и Ральф Рангник сами создали систему, где выбор тренера должен обсуждаться не только через качество игры, но и через культурный код системы РБ, следование игровым принципам и их развитие. Важно проговорить ещё раз: правильного футбола нет, есть понятный и хаотичный, эффективный и неэффективный, и игра «Лейпцига» сохраняет понятность при Марше и Тедеско (плюс при Доменико в порядке стартовые результаты). Вопрос именно в следовании и развитии клубной философии, которую выстраивали годами и под эволюцию которой набирали этот состав. Конечно, можно парировать, что лучший тренер на роль наследника игры Нагельсманна был занят ещё зимой (Марко Розе), а сформированных тренеров, выращенных в системе РБ и готовых тренировать главную команду системы, сейчас фактически нет. Но даже при таких раскладах клуб с собственной философией не может резко метаться от одного подхода к другому, как это случилось дважды за календарный 2021-й.

В случае с Доменико Тедеско вопрос клубной философии затрагивает вообще все фазы игры. Мы умышленно не касались обороны в тексте, хотя подход Тедеско к ней тоже не ложится на философию футбола РБ – он спокойно отказывается от прессинга в пользу перекрытия центра, что уже было и в «Лейпциге» против Гладбаха (и, вероятно, будет против «Баварии»). Смотреть за резкой перестройкой Тедеско интересно, хотя его тактические ходы уже знакомы и во многом повторяются после России, но с точки зрения клубной философии «Лейпциг» сделал прыжок не то что назад – в непонятном направлении, из которого совершенно неясно, как строить клуб дальше.