Анализируя игру «Тамбова» в медиа, Григорян часто подчёркивал работу над началом атаки через короткий пас. В начале октября он критиковал стиль «Уфы» на фоне «Тамбова»: «Внешне это [футбол «Уфы»] выглядит скучно и уныло, но есть турнирная таблица. Мы же все-таки пытаемся играть в комбинационный футбол. Нас никто еще не упрекнул в игре только продольными передачами и борьбой за подборы. Мы пытаемся выходить в атаку структурно, преодолевая прессинг через короткий и средний пас». Очень спорный панч. «Тамбов» на 2-м месте в РПЛ по доле длинных передач, а Георгий Шелия – один из двух вратарей, лидирующих в команде по передачам в финальную треть. «Тамбов» уступает только «Уфе», Шелия – только Беленову, так что статистически команда Григоряна недалеко отошла от самого прямолинейного футбола в лиге.

Длинные передачи Шелии – главный способ «Тамбова» перейти центр поля. Вратарь сделал больше пасов в среднюю и финальную треть, чем Ойеволе, Грицаенко, Гогуа, Таказов и Осипенко вместе взятые – все, кто был задействован в первой линии билд-апа в текущем сезоне. Шелия практически всегда далеко выбивает мяч при ударах от ворот (только 1 розыгрыш в штрафной, 12 передач внутри своей трети за сезон), забирает свободные удары, заработанные рядом со штрафной «Тамбова». Если команда разыгрывает мяч через билд-ап и попадает под прессинг, то тоже выходит через лонгболл Шелии.

Лучшее качество Шелии как пасующего – умение выбить мяч в нужный квадрат. На карте ударов от ворот видно, что кипер обычно выбивает за центральную линию ближе к левому флангу – это связано с подбором игроков вокруг зоны. В летней части сезона на фланг за длинными мячами смещался Аппаев, недостаточно габаритный, чтобы выигрывать воздух у ЦЗ, но очень прыгучий и сильно работающий корпусом, чтобы давить крайних защитников. Левым вингбэком Григорян до конца сентября ставил Таказова, номинального ЦЗ – он не был опцией при ударах от ворот, но часто получал от Шелии диагонали с игры. Уже осенью сформировалась структура «Тамбова» при длинных передачах в тройке Обухов-Мелкадзе-Костюков (один, обычно Обухов, цепляется спиной к воротам, двое располагаются сбоку или выше под скидку), а если они смещались левее, Килин помогал им, поднимаясь на одну линию к ним. Обычно Шелия выбивал именно туда.

С игры, помимо стандартных длинных передач в борьбу, «Тамбов» часто использует диагонали на дальний фланг, где вингбэк и инсайд перенасыщают зону. Такие переводы делают Шелия и Осипенко, значительно реже Ойеволе. Это особенно работает против структуры 4-Х-Х: центральные защитники реагируют на ближнего инсайда, открытого под вертикальную передачу, и форварда, дальний инсайд стягивает крайнего защитника, а подключение вингбэка не контролируется.

Лучшая иллюстрация идеи – победный гол «Ростову» в гостевом матче. Мелкадзе стянул Козлова при диагонали Осипенко, а Килин без опеки забежал за спину Козлову и поймал отскок. Причём вингбэк мог сыграть и лучше – когда Козлов сузил за Мелкадзе, Килин продолжал сильнее уходить в ширину, а не стягивался ближе к мячу. Такие моменты у «Тамбова» часто проходили и в обоих матчах против «Ростова», и против «Урала».

Возвращаясь к Шелии – в интервью Саше Дорскому Григорян отмечал не только точность его длинных передач, но и быстроту оценки ситуации. Владея мячом, Шелия анализирует прессинг соперника и ищет свободных игроков в билд-апе, а под прессингом может поменять направление атаки диагональю (или, наоборот, сделать ложную смену направления). Вот один из лучших моментов анализа прессинга от Шелии в текущем сезоне: «Урал», ожидая длинную передачу, перестроился в 4-4-2 в среднем блоке и открыл Таказова. Когда Шелия сыграл через него, «Урал» пошёл в прессинг – Таказов и Карасёв разбили его через два паса, после чего пошла передача из центрального круга за спины.

Теперь про билд-ап.

Начало атаки через короткий пас было одной из ключевых идей Григоряна ещё до старта сезона. «Тамбов» подписал Ойеволе и Осипенко, центральных защитников с качественным началом атаки для РПЛ, и собрал группу пасующих полузащитников, часто получающих мячи за первой линией прессинга – Карасёв, Чуперка, Кулик, с натяжкой Тетрашвили. Переход на 3-4-2-1 по ходу сезона не планировался и стал следствием проблем «Тамбова» с обороной против подач, но очень помог началу атаки.

В стартовых 4 турах «Тамбов» играл 4-4-2 или 4-2-3-1, тройка в первой линии билд-апа создавалась стихийно за счёт смещений вглубь Карасёва, а номинальная десятка (Чуперка или Кулик) очень глубоко приходила за мячом в один из полуфлангов. При этом геометрия в развитии атак обычно нарушалась, игроки расставлялись так, что не выстраивали треугольники или ромбы, крайние защитники двигались хаотично. В 3-4-2-1 геометрия появилась. За счёт +1 игрока в первой линии билд-апа «Тамбов» заполнял центр и полуфланги, широкие позиции крайних ЦЗ, особенно Ойеволе, позволили вингбэкам открываться шире и выше, даже приходить к нападающим. Как следствие, теперь «Тамбов» заполнял в позиционных атаках все вертикальные зоны.

Основная идея «Тамбова» в билд-апе – типичная для схемы: создание треугольников и длинных ромбов на флангах. Команда Григоряна усвоила базовые принципы позиционной атаки в 3-4-2-1 и научилась простым комбинациям с синхронным движением, обычно от инсайда и вингбэка (центральные полузащитники редко вовлечены в розыгрыш внутри ромба). Типичная для «Тамбова» ситуация – инсайд и вингбэк открываются широко, примерно на одной линии, в идеале создавая 2v1 против КЗ оппонента. Под первый пас один игрок, обычно инсайд, отскакивает в недодачу и вытягивает за собой крайнего защитника – одновременно с этим вингбэк стартует в созданную свободную зону.

Проблема «Тамбова» – в следующих решениях инсайдов. Костюков практически всегда принимает мяч с уходом назад и сохраняет его простой передачей – даже если он развернётся лицом к воротам после смещения, то вынужден будет тратить лишнее касание для подработки под удобную ногу. Мелкадзе чаще принимает мяч со смещением в центр, хорошо контролирует мяч по ходу рывка, но эгоистичен или видит ситуацию только впереди себя, а не по сторонам.

Задачи крайних ЦЗ в начале атаки немного отличаются и явно подобраны под их бэкграунд. Ойеволе ещё в четвёрке защитников периодически поднимался по левому флангу и искал адресатов в полуфлангах, а с переходом на 3-4-2-1 Григорян частично скопировал роль Ойеволе в «Оренбурге». Сходство – Аде, как и в «Оренбурге», постоянно поднимается выше других центральных защитников при начале атаки, часто ищет дорогу в центр и чувствует открывания между линиями (обычно от Мелкадзе). Различие – если Федотов использовал Ойеволе правым ЦЗ, то Григорян ставил левее. Сходство – судя по другим фрагментам игры «Тамбова» в атаке, это было осознанным решением для создания «сильного» фланга.

Ойеволе чаще входит в финальную треть, делает больше коротких передач и при длительном владении часто меняет направление атаки поперечными переводами. Осипенко – другой типаж: даже при начале атаки без давления он делает очень жёсткие прямые передачи, правильные по направлению, но сложные для обработки. Лонгболлы и диагонали на дальний фланг от Осипенко полезнее, чем передачи внутри ромба – «Тамбов» создаёт или структуру борьбы за подбор, или ситуацию 2v1 на дальнем фланге.

Центральные полузащитники «Тамбова» – Карасёв, Чуперка и перешедший с позиции вингбэка по ходу сезона Тетрашвили – больше вовлечены в циркуляцию мяча в начале атаки, чем в его продвижение вперёд. Их доля передач вперёд и Packing-статистика ниже медианной по позиции в РПЛ. Они правильно открываются за первой линией прессинга, но обычно получают мяч лицом к своим воротам, медленно работают с мячом после приёма и не рискуют с разворотами под прессингом, предпочитая поперечные передачи (у Карасёва эти черты особенно выделяются – как следствие, в его топ-3 адресатов Ойеволе и Осипенко). Из тройки полузащитников Чуперка – наиболее интересный в принятии решений в билд-апе, он развивает атаки диагоналями или забросами, если соперник не закрывает мяч. Но и Чуперка, попадая под давление, медленно работает с мячом и ищет фол, а не предложения партнёров.

В финальной трети «Тамбов» использует похожие принципы. Основные способы доводки мяча до штрафной – создание ромбов и либо подачи, либо передачи в край штрафной. При этом акценты игры в финальной трети поменялись по ходу сезона – за счёт новичков и решений Григоряна.

Между переходом на 3-4-2-1 и отставкой Григорян принял ещё два тактически-стратегических решения, изменивших игру «Тамбова» в атаке. Хронологически первое – создание чёткой атакующей тройки Мелкадзе-Костюков-Обухов. Григорян рассказывал, что в летней части сезона ему не хватало бьющих игроков. Три позиции в атаке «Тамбова» до переходов Мелкадзе и Обухова могли закрыть 11 человек, но никто не подходил под критерии Григоряна. Мамтов – зависимый нападающий, не получавший достаточно мячей в створе до штрафной и внутри неё, Аппаев – форвард черновой работы. Из игроков поддержки на удар был заряжен только Бенито, быстрый, но очень предсказуемый (практически всегда смещался с правого фланга в центр и бил из-за штрафной, если его накрывал игрок – делал ложное движение перед ударом) и без поставленного удара.

Мелкадзе и Обухов закрыли вакансии главных бьющих игроков «Тамбова», вместе с их переходами изменился и стиль атак команды – это можно проследить, разделив сезон на два отрезка до/после 8-го тура. Доля ударов «Тамбова» из-за штрафной сохранилась на отметке 52%, но созданная атакующая тройка чаще создавала ударные ситуации после открываний между линиями и продвижением мяча на рывках к штрафной. «Тамбов» немного просел по точным передачам в штрафную низом (53-48) и deep completions (47-41), но значительно прибавил в количестве точных кроссов (4-14).

Визуальные впечатления дополняют картину. На летнем отрезке «Тамбов» чаще проникал в штрафную через короткий пас в ромбах на флангах, в том числе рядом со штрафной. Геометрия уже работала, при этом замыкать кроссы с игры было совсем некому – в первых 8 турах из атакующих игроков «Тамбова» головой бил только Костюков, а Аппаев, главный нападающий команды на отрезке, был гораздо полезнее на смещениях в край штрафной, внутри ромбов. С Мелкадзе и Обуховым «Тамбов» чаще доводил мяч в штрафную из ромбов навесами, а не проникающими передачами. А инсайды «Тамбова» и иногда заполнявший их зоны Обухов открывались ближе к опорной зоне соперника.

Григорян не только подстроился под качества новичков, но и раскрыл новые. Главный навык Мелкадзе, незнакомый по предыдущим командам – оказывается, он умно открывается в полуфлангах, в опорной зоне соперника и качественно делает приём-уход в центр первым касанием. Такие смещения он делал не только после передач Ойеволе или полузащитников «Тамбова», но и после выигранных подборов – собирал и отскоки за Обуховым после длинных передач, и ничейные мячи между линиями. Например, против «Рубина» при выносах со своей трети Мелкадзе смещался за спину Коновалову, цеплял мяч и тащил вперёд.

Пока Мелкадзе не хватает и скорости принятия решений после входа с мячом в опорную зону (если на него выбрасывается защитник), и особенно правильности решений. Наиболее часто Мелкадзе завершает смещение в центр бесхитростным ударом под блок – доходя до штрафной, он долго готовит удар, и защитники успевают сначала сплассироваться перед ним, а уже перед штрафной встретить с блоком. По ходу смещений Мелкадзе явно нацелен на ворота и видит слишком маленький угол ситуаций – только этим можно объяснить, что он пасует по ходу смещения только вертикально и под открывания партнёров в створе, не видит подключения вингбэков.

Так что если отмечать развитие Мелкадзе, то в первую очередь в открываниях, игре на подборах и отчасти в прессинге, ведении единоборств (Бушманов передаёт привет из 2018-го). Пресса хайпит Мелкадзе за 5 мячей, но это скорее следствие того, сколько он забил до «Тамбова». Его действия в завершении скорее переоценены: много бьёт в ситуациях, когда интереснее продолжение через пас, или слишком сильно сближаясь с защитником, облегчая блок удара.

Есть ещё одна странная черта – после участия в эпизоде Мелкадзе может зависнуть в офсайде и долго топтаться там, даже если «Тамбов» сохраняет контроль над мячом внутри штрафной или рядом. 2 удара из штрафной в ситуациях, когда он, стоя в офсайде, ловил отскок от соперника или ошибку дальнего бокового рефа – случайность.

Обухов сохранил часть работы Аппаева – смещения ближе к левому флангу под верховые мячи и забросы от центральной линии, участия в ромбах слева, игра на подборах и спиной к воротам – но добавил «Тамбову» моментов после подач. Обухов нанёс 8 ударов за сезон из dangerzone с игры, 6 из них – головой. При этом большинство хедеров Обухова – не из борьбы, а при рывках на опережение. Он лучше чувствует моменты для игры на опережение, чем Аппаев, но в плотности и в единоборствах с защитниками тоже неэффективен. Мини-тенденция в поддержку тезиса: все удары головой Обухова также приходятся на команды с четвёркой защитников (меньше плотность, больше возможности выскочить на опережение) и проблемами в организации обороны – «Ростов», «Рубин» и «Сочи».

Как и Мелкадзе, Обухов выполняет изначальную задачу Григоряна – много бьёт и очень нацелен на удары из-за штрафной (оттуда нанёс 52% ударов за сезон). Как и Мелкадзе, часто бьёт после выигранного подбора или приёма мяча между линиями, при этом бьёт раньше, редко утыкаясь в защитников, и излишне верит в силу удара. Как и Мелкадзе, редко видит продолжения вокруг себя – разница в том, что если Мелкадзе цеплял мячи достаточно глубоко, то Обухов принимал их обычно на одной линии с ближним к чужим воротам игроком «Тамбова».

Вторая важная идея Григоряна – замена Таказова на Килина на позиции левого вингбэка с матча против «Рубина». Слева «Тамбов» весь сезон затыкает дыру – в ростере почти нет левоногих игроков, к концу осени остался только Чернышов: резкий, но недостаточно быстрый на дистанции и избегающий борьбы. Таказов, профильный ЦЗ с рабочей правой ногой, помогал атаке из глубокой позиции передачами внутрь поля и редкими подачами на 11 метров, но не подключался близко к штрафной. Килин в начале сезона конкурировал с Костюковым и выполнял ту же роль – открывался на линии офсайда и резко забегал за спины под забросы. Ключевое отличие – если Костюков в подобных эпизодах вбегает на ударную позицию, то Килин обычно ныряет в боковую линию штрафной и сохраняет мяч. Играя в атакующей тройке, он боялся решать эпизод сам, избегал ударов или бил некачественно.

На позиции левого вингбэка Килин эксплуатировал те же качества, только теперь от него и требовались вбегания широко, максимум к боковой линии штрафной. При билд-апе Килин располагался уже не на центральной линии, а рядом с нападающими и даже периодически менялся местами с Мелкадзе, чтобы вбегать за спину центральному защитнику соперника. Создание ситуаций 2v1 слева под диагонали Осипенко – тоже следствие высокой позиции Килина: Таказов не добегал до тех зон, где Килин принимал диагонали.

Килин не очень здорово чувствует линию последнего защитника, принимает недостаточно острые решения после получения мяча перед чужой штрафной, но гол Обухова «Ростову» – пример, как могут работать подключения Килина и зачем вообще они нужны.

«Тамбов» с первых матчей ситуативно включал высокий прессинг. Триггеры для его запуска – стандартные: либо пас в средней трети на фланг, где вингбэк «Тамбова» встречал принимающего и выжимал назад, либо передача назад центральному защитнику, к которому поднимался Аппаев или Обухов. По пасу ЦЗ включалась вся верхняя пятёрка игроков «Тамбова». Если защитник отдавал на фланг, туда смещались трое тамбовчан, по поперечному пасу включался по ситуации или инсайд, или один из полузащитников (даже Тетрашвили, самый оборонительный из хавов «Тамбова»). Вратарь, получавший пас назад, тоже попадал под прессинг.

Отрезками «Тамбов» прессинговал очень качественно – весь первый тайм с «Краснодаром», фрагменты по 20-30 минут с ЦСКА и «Динамо». При этом у «Тамбова» возникали проблемы со стройностью прессинга. Первая системная проблема – разрыв между пятёркой прессингующих и пятёркой защитников. При высоком прессинге линия защиты «Тамбова» не всегда поднималась для создания компактности, обычно на подстраховку разрыва поднимался только один игрок – в случае, если его прямой оппонент опускался в разрыв под приём мяча.

Включения центральных полузащитников в первую линию прессинга тоже стали проблемой «Тамбова», причём независимо от высоты оборонительного блока. Если соперник выходил из-под давления длинной передачей, линия защиты снова садилась, а между ней и прессингующими игроками в центре оставался только дальний центральный полузащитник.

Тетрашвили поднялся в прессинг за центральным полузащитником «Уфы» и остался в полупозиции. Никто не накрывает Пуцко, идёт длинная передача к штрафной

За верховой мяч борется только один игрок «Уфы», зато двое отскакивают на подбор. Ни Чуперка, ни Тетрашвили не успевают в зону подбора. Атака заканчивается ударом

Такие включения полузащитников в среднем блоке могут провоцировать потерю под давлением или пас, становящийся триггером для более агрессивного прессинга. Возможно, это логическая ловушка – в глаза больше бросается то, что случилось, чем то, что не случилось – но визуально создаётся ощущение, что «Тамбов» скорее проигрывал от этого решения. На подборе в случае заброса оставался только один центральный хав, при этом никому из четвёрки Тетрашвили-Карасёв-Чуперка-Кулик не хватало интенсивности, чтобы быстро сдвинуться и заполнить разрыв между командными блоками. Кроме того, не хватало правильной сдвижки вглубь от инсайдов, особенно от Мелкадзе.

Третья проблема – стандартная для высокого прессинга в 5-2-2-1: при передачах на фланг вся атакующая тройка может стягиваться в зону мяча. Добавьте сюда агрессивно стягивающихся к опорным соперника центральных полузащитников. Поперечный перевод на дальнего ЦЗ разбивает такой прессинг и может привести к численному преимуществу соперника на дальнем фланге.

Вторая необычная черта системы «Тамбова», наравне со включениями центральных полузащитников – специфика действий тройки ЦЗ. Пока «Тамбов» не продал Гогуа, ивуариец был главным в тройке по выдвижениям из линии, а Ойеволе и Осипенко сужали на подстраховке. Это особенно выделялось при переходах из атаки в оборону: примерно до штрафной линия садилась, затем из неё резко выбрасывался Гогуа, сближаясь с игроком с мячом. При передачах между линий, в том числе в коридоры крайних центральных, Гогуа тоже активнее шёл на мяч, чем Ойеволе и Осипенко.

Гогуа слишком агрессивен, ориентирован на мяч и при этом медленно бежит на дистанции – в тройке центральных защитников такая роль была единственной логичной. Об этом же в интервью Дорскому говорил сам Григорян: «Такой стиль – это же совсем неожиданно для нападающих, в современном футболе так не принято, выдвигаются только внешние центральные защитники, а один из опорников страхует, сохраняя тройку. Из-за того, что такие выдвижения не очень традиционны, в целом такой оборонительной системе тяжело противодействовать». Причина слабого старта карьеры в ЦСКА – именно в специфичности тактических качеств Гогуа: либо под него надо перестраивать тройку центральных, либо надо мириться с его проблемами, которые намного ярче вылезают в других позициях в тройке.

Без Гогуа тройка центральных защитников стала разноплановой. Ойеволе и Осипенко визуально чаще стали выдёргиваться из линии в полуфланги, при этом заменивший Гогуа Грицаенко тоже делал работу, свойственную ивуарийцу. Наиболее показательный пример – матчи с «Ростовом». Из-за специфики игры «Ростова» (при подготовке передачи в финальную треть Шомуродов или Сигурдарсон – в ростовском матче – отскакивает в опорную зону, пока Байрамян и Ионов сажают защитников глубже) Грицаенко действовал выше, чем крайние ЦЗ – и при длинных передачах, и при смещениях Шомуродова/Сигурдарсона вглубь для подыгрыша.

В низком блоке «Тамбов» обороняется 5-4-1, при этом команде не всегда хватает компактности – это источник основных проблем тамбовчан. Помимо подборов перед своей штрафной, это эпизоды, когда соперник атакует флангом и заполняет штрафную под подачу. Обычно вингбэк выдвигается на игрока с мячом, а центральные защитники остаются внутри штрафной – возникает разрыв, который не страхуется опорниками, больше ориентированными на полузащитников соперника. Часто при фланговых комбинациях игроки «Тамбова» не дорабатывают за прямыми оппонентами по ситуации.

Наконец, при долгом контроле в финальной трети между тройкой центральных защитников возникают разрывы, они не успевают быстро перемещаться и сохранять расстояние между собой. Из-за этого «Тамбов» допускал много шансов после подач – меньше, чем в 4-2-3-1, но достаточно много для тройки ЦЗ.

Работа Григоряна над стандартами «Тамбова» – интересная хотя бы потому, что тренер перестраивал их заново. В сезон подъёма из ФНЛ «Тамбов» был лучшей командой лиги по обороне при угловых, пропустил всего 1 мяч, но в летнее межсезонье Григорян ушёл от персональной опеки к смешанной с уклоном к зонной. Качественно выстроенная зонная система – чит для обороняющейся команды, мода на неё постепенно охватывает Европу и даже захватывает целые лиги (в чемпионате Португалии больше 2/3 лиги играют зону – пока не нашёл, откуда пошёл тренд, но он развился явно под влиянием успеха первой команды). Но чтобы отказаться от работающей системы в пользу более сложной, нужна смелость.

Если другие команды РПЛ, использующие зонную оборону при угловых, делают классическую зону – 7 игроков в шахматном порядке на линии вратарской и чуть выше + трое для контроля подбора и розыгрыша – то «Тамбов» использовал именно смешанную систему с уклоном к зонной. 5-6 игроков расставляются по вратарской: на боковой линии вратарской встаёт или Карасёв, если соперник не готовит короткий розыгрыш – тогда нападающий заходит внутрь вратарской и контролирует ближнюю штангу, или нападающий, если требуется контроль розыгрыша. По линии вратарской расставлялась четвёрка Осипенко – Грицаенко/Гогуа – Ойеволе – Таказов. Трое разбирали самых опасных игроков соперника на 11-метровой, Мелкадзе контролировал подбор на ближнем к подающему углу штрафной.

С зоной «Тамбов» пропустил 3 мяча после угловых, а по остроте допущенных моментов идёт 11-м в РПЛ, но это не показательная статистика – «Тамбов» качественно защищался против первых подач, особенно если вратарскую контролировали 6 игроков, а не 5. С подачами на ближнюю и в центр штрафной блок «Тамбова» в целом справлялся, и основная опасность приходила только с типичных сценариев под зону – розыгрыш за штрафной, возможно, с подключением третьего; перенасыщение дальней штанги; использование движения из зоны подбора.

Два лучших примера подготовки под систему «Тамбова» – угловые «Крыльев Советов» и «Урала». «Крылья» постоянно искали подачами на дальнем участке радиуса свободного Комбарова, причём игроки, располагавшиеся на 11-метровой отметке – или трое, или вся пятёрка – набегали к вратарской в момент подачи и расчищали для Комбарова большее пространство. В системе «Тамбова» некому контролировать такие включения с дальней зоны подбора.

«Урал» набивал дальний угол вратарской и доставлял туда мяч либо прямой подачей, либо через кросс на ближнюю и скидку Бикфалви. Так «Тамбов» пропустил пока единственный мяч после углового именно с подачи – прошла подача в зону, контролируемую низким защитником и самым уязвимым из габаритных, Таказовым.

Угловой, готовится прямая подача. «Тамбов» встаёт во вратарскую всемером, Рыбин, обычно опекающий нападающего на 11-метровой отметке, заполняет дальнюю штангу. Ароян отвлекает защитников, набегая к линии вратарской, по ходу разбора игроков Ильин остаётся свободен

Таказов не снял подачу на дальнюю штангу. Рыбин не переключился на Ильина (но даже если бы переключился, шансов было бы мало – Ильин сильно превосходит в габаритах и получает динамическое преимущество). Ещё двое готовы замкнуть более высокую подачу на дальней

Основные проблемы угловых у ворот «Тамбова» при Григоряне – контроль подбора и в целом перегруппировка игроков после первой подачи. Во-первых, показательно, что с подборов после стандартов, считая штрафные, «Тамбов» пропустил значительно больше, чем с прямых подач – 5 мячей против 2. Во-вторых, когда команда отбивалась от первой подачи, периодически возникал разрыв между двумя блоками – защитники медленно выходили с линии вратарской, остальные существовали отдельно. При вторых подачах можно было собирать мячи внутри разрыва, так «Тамбову» забивал «Оренбург».

Вторая волна атаки «Оренбурга» после углового. «Тамбов» неудачно перегруппируется – возникает большая зона между защитниками и игроками, вышедшими из штрафной. Внутри кольца 3 игрока «Оренбурга», плюс на его границе Фамейе, который забьёт в этой атаке. Это можно посчитать случайностью, но «Тамбову» свойственны плохие перестроения и после первой подачи, и при розыгрышах

Возникали также разрывы между игроками, контролирующими зону, если двое выходили на мяч. В отличие от классической зоны, эти разрывы некому страховать.

Стандарты «Тамбова» в атаке просели после продажи Гогуа. Григорян отмечал умение Гогуа ловить мяч в верхней точке, также защитник очень классно выбегал из-под заслонов, играл на опережение и в летней части сезона был лидером «Тамбова» по количеству ударов головой. Главная особенность угловых «Тамбова» – очень большое насыщение штрафной: обычно 6 игроков, один из которых встаёт во вратарской, и 7 при проигрышном счёте. Большая группа расставлялась в одной точке и либо разбегалась так, чтобы вывести конкретного игрока на удар, либо создавала ему пространство через заслоны.

При этом без Гогуа «Тамбов» потерял возможность системно и успешно выводить игрока на ударную позицию. Идея и на стандартах заменить Гогуа Грицаенко сработала только на один матч с ЦСКА – Грицаенко продавливал Кучаева и легко уходил от него, нанёс 4 удара, но быстро проявилась неправильная техника ударов. Грицаенко шёл на мячи не лбом, а затылком, из-за чего мячи летели не в ворота, а сильно над ними. Позже «Тамбов» выводил на удар Ойеволе и за счёт его движения создал два лучших момента со стандартов в осенней части сезона, но он тоже не заменил Гогуа в полной мере.

Непрямые штрафные «Тамбова» выглядели даже интереснее угловых в плане организации. Во-первых, Костюков вставал за линию защиты соперника, во-вторых, «Тамбов» перегружал дальнюю штангу. Эти факторы надо рассматривать вместе – если шла качественная подача на дальнюю, Костюков мог вбегать на опережение в центре штрафной уже в правильном положении. Часто «Тамбов» выводил бьющих на свободное пространство через блок или даже серию блоков.

Аппаев бежит в сторону подающего и ставит блок Харину. Костюков ставит блок Нижичу. Возникает зона между игроками, её контролирует только Семёнов

Возникает зона для вбегания Осипенко. Семёнов, единственный страхующий зону, позволяет себя продавить

***

Отношение к Григоряну в футбольной среде формируется из нефутбольного – крылатых фраз и отжигов на пресс-конференциях, аналитики на ТВ за день до матча команды (хотя в этом вообще нет никакой проблемы), историй с тренировок команд ФНЛ. Странно для антикризисного тренера, что Григорян уже дважды в Премьер-Лиге просил об отставке – оба раза это были эмоциональные шаги, а не рациональные. Из-за образа Григоряна его тренерская работа остаётся за кадром. Это несправедливо – имея слабейший состав в Премьер-Лиге, Григорян собрал команду, по организации игры и работе над деталями как минимум превосходящую «Уфу», «Сочи» и «Крылья». Это при том, что в прошлом сезоне «Тамбов» играл в ином ключе, с позиции силы, и подстраивался под условия лиги.

Работа Григоряна не конвертировалась в результаты, пока он работал с «Тамбовом», но прогресс «Тамбова» после отставки – его заслуга.